Нашествие хронокеров
Шрифт:
– Имя?.. О, понимаю… Это только между вами.
– Да нет, ничего ты не понимаешь! – вскрикнула она. – У меня перед Русланом никаких обязательств нет!
– Тише, он же услышит…
– Ну и что?
– Ну и что? А я думал, вы с ним большие друзья…
Прекрасные черные глаза затуманились.
Наверно, Мира долго обдумывала то, о чем будет говорить со мной, прежде чем прийти сюда. Но разговор получался не таким, как она хотела.
– Странно все это, Мира, – сказал я.
– Не надо… – с укором сказала она. – Не прогоняй меня сейчас.
– Как я могу прогнать тебя из вашего дома?
На
– Прошу тебя… Не говори больше ничего. Еще слово – и я уйду. Только я не хочу уходить. Мне надо высказаться.
Вид у нее был беззащитный.
Мне стало не по себе. Где же ожидаемое жестокое удовольствие?
А может, я все придумал про нее и Руслана? Что там у них было? Флирт? Комплименты?
Да ничего, может, и не было.
А если и было, то кто я такой, чтобы ее судить?
На стуле висит мой пиджак, во внутреннем кармане золотая статуэтка. Отдать ей сейчас, что ли?
Вряд ли. Будет выглядеть как дешевый фокус.
– И чего ты хочешь? – спросил я излишне холодно, как мне показалось. – Высказывайся. Разве я перебиваю?
Девушка заерзала на диване. Внутренняя борьба отразилась на лице.
Мира была не из тех, кто говорит, не думая. Пришлось ждать не меньше пяти минут, прежде чем она произнесла:
– Я больше не хочу с тобой расставаться, Ростислав. Прости меня.
Почему меня прежде так влекло к ней?
Неужели успел полюбить в ту первую ночь нашего знакомства?
Изначально между нами была заложена искорка раздора. Сближение лишь вызывает огонь, от которого пышет нестерпимым жаром. Разве не факт, что мы с Мирой друг друга не дополняем, а только разрушаем?
– За что я должен тебя простить, Мира?
Самым нечестным образом ставлю девушку в трудное положение. Мира не обязана отчитываться. Так же как я не обязан ее слушать.
Я жестокий. Сейчас я смотрю на нее сверху вниз. Чувства мои почти успокоились. Мной руководит только холодный разум.
Зачем я ей такой? Руслан – вот, кто ей нужен. Кажется, этот человек всегда знает, чего хочет. Он обожает жизнь, умеет веселиться, и при этом, похоже, никогда не теряет голову.
А я – эгоист. Сумасбродный, бунтующий… Когда я увлекаюсь, я забываю о том, кто рядом. Мои мысли скачут вперед, как дикие лошади. Хватаюсь за несколько дел сразу и могу в суматохе не заметить важного.
Я могу быть глух, небрежен, циничен, насмешлив. Могу жалить ближнего, не помня при этом о собственных недостатках. Со мной Мира потеряет покой, а взамен ничего не обретет. Отчего же я возомнил себе, что имею на нее право?
Эй, ты, герой…
Обо всем этом я успеваю подумать, пока Мира подыскивает слова для ответа. На нее больно смотреть. Она страдает. Неужто из-за меня?
Я оттолкнулся от косяка, выпрямился. Ладно. Не стану ее больше дразнить. Сейчас все разрешится. Она разоблачит мою ревность, обзовет дуралеем, бросится в объятия, расскажет, что ничего у них с Русланом на самом деле не было, и мы с ней…
– Была минута слабости, – сказала Мира. – За день до того, как я увидела тебя в аппарате… В тот вечер я была почти в отчаянии. Вспоминала, как ты заступился за меня в кафе, как пошел со мной спасать брата, как пытался выручить Федора, как откопал нас в гараже… Обо всем этом я рассказала Руслану. Я разревелась,
Она закусила губу, опустила ресницы.
Ее слова дошли до меня не сразу.
Сперва я улыбнулся (когда она назвала имя Федора), а затем почувствовал, как по лицу пробегают неуправляемые спазмы.
Вдох, выдох. Не помогает.
– Я хочу пойти за тобой, – сказала Мира и сунула руку за спину.
Еще вдох. Еще выдох.
– Если хочешь, иди, – сказал я и пожал плечами. – Только на самом деле плана никакого нету. Есть одна лишь туманная идея.
Разом мне стало спокойно. Я даже снова улыбнулся.
На лице Миры нарисовалась надежда.
Она достала из-за спины тетрадь и протянула ее мне.
– Здесь мои записи по поводу хронокеров. Я наблюдала за ними две недели подряд. Ты должен все изучить. Может, тут подсказка.
Я подошел к ней, взял тетрадь, сел рядом, посмотрел на Миру.
– Почитаешь? – спросила она.
Я кивнул, начал листать, хотя без очков мало что мог разглядеть: буквы сливались в расплывчатые линии. Пятна на полях, должно быть, были рисунками. Приблизив тетрадь к глазам, я стал в них всматриваться. Один из рисунков изображал рожающего хронокера. На другом была группа насекомых – в виде солнца. Несколько маленьких в центре сбились в кучу. Лучеобразно, головами наружу, располагались взрослые особи.
– Как твоя нога? – спросила Мира.
Я протянул руку, погладил ее по плечу. Она не отстранилась.
– Перед тем как интуиция подсказывает путь, иногда чувствуешь какой-то сигнал, предчувствие, – сказал я. – И сейчас я это ощущаю. Завтра утром мы вместе сможем придумать план, и у нас все получится.
Я потряс ее тетрадью.
– Накоплена критическая масса, – продолжал я. – Один маленький факт, незначительный признак, верное определение – и мы изобретем метод. У нас реальный враг. У всего человечества он есть, но, возможно, только нам удалось к нему приблизиться. Несколько минут назад я заподозрил, что современный человек… ну, скажем, москвич – старается не думать о возможности смотреть реальному врагу в глаза. Всегда есть способы это обойти. Для того чтобы поднять цивилизованного человека на войну, нужен внутренний мотив. Знаешь, я думал об этом с некоторым высокомерием, словно сам я бывалый воин, не знающий страха. Чушь! Какой я воин? Я ученый. Для меня это не война, а исследование. Я ищу способ очистить мир от паразитов.
– Как нога? – снова спросила Мира. Голос у нее был необычайно мягкий и нежный.
– Болит, – признался я. – Но это мне нисколько не помешает решать поставленную задачу.
Она улыбнулась.
– Завтра же мы приступим к освоению новых видов оружия, – сказал я. – Надо поискать другие воинские части. Мы можем воспользоваться танками, катюшами, гранатометами… Тактика ведения боя с хронокерами нам более-менее ясна. Теперь, – я снова потряс ее тетрадью, – надо еще детальнее изучить поведение, повадки противника и подумать о стратегии. Быть может, есть какие-то здания, учреждения, которые они предпочитают остальным? Важно определить предмет их пристрастий, причины этого. Тогда мы сможем создать приманку, устроить где-нибудь за городом ловушку, завлечь туда всю колонию и накрыть одним взрывом. Я уверен, что…