Нашествие тыквоголовых
Шрифт:
— Двенадцать.
Ли осклабился.
— А в моем — сорок две.
— Чего? — Уолкер вскочил. — Сорока двух скоростей не бывает!
— А в моем бывает, — ответил Ли, продолжая ухмыляться. — По специальному заказу сделан.
Он выдул огромный пузырь зеленой жвачки. А это нелегко сделать, когда лыбишься во все тридцать два.
Я попыталась проткнуть пузырь,
— Неужто подстриглась? — спросила Табби, изучая мои встрепанные ветром волосы.
— Нет, — ответила я.
— То-то оно и видно, — сказала она. И пригладила одной рукой собственные идеальные волосы.
— Грррррррррр. — Я не могла сдержаться. Я стиснула руки в кулаки и испустила сердитый рык.
Я часто рычу. Иногда даже сама того не замечая.
— Мумумумб-ммуммуммумб, — сообщил что-то Ли. Яблочный сок из жвачки стекал у него с подбородка.
— Прошу прощения? — спросила я.
— У меня на Хэллоуин будет вечеринка, — повторил он.
Сердце мое заколотилось.
— Настоящая хэллоуинская вечеринка?! — воскликнула я. — И все в костюмах, и сидр горячий, и игры, и страшилки всякие?
Ли кивнул.
— Да. Настоящая хэллоуинская вечеринка. У меня дома в ночь Хэллоуина. Хотите пойти?
— Еще бы! — в один голос воскликнули мы с Уолкером.
Большая ошибка. ОЧЕНЬ большая.
2
Когда мы с Уолкером явились на вечеринку, там было полно ребят из нашей школы. Родители Ли развесили оранжевые и черные ленты серпантина по всей гостиной. Три здоровенных джека-фонаря ухмылялись нам с подоконника.
Разумеется, первой же встреченной мною персоной оказалась Табби. Даже в костюме ее было нетрудно узнать. Благо костюм был — принцессы.
Идеальный? Еще бы!
Розовое платье с оборочками, длинными пышными рукавами и высоким кружевным воротником. А на белокурых волосах красовалась высоченная тиара с блесками.
Она улыбнулась мне накрашенными губами.
— Это ты, Дрю? — спросила она, делая вид, что не узнает меня. — Кем это ты вырядилась? Мышкой?
— Нет! — возмутилась я. — Никакая я не мышка. Я Клингон. «Стар Трек» что ли не смотрела?
Табби прыснула.
— А ты уверена, что ты не мышка?
Она повернулась и отошла. На лице — блаженная улыбка. Ей одно удовольствие меня оскорблять.
Я тихо зарычала и отправилась на поиски компании.
— Отличные костюмы! — сказала я.
Костюмы состояли из двух «снежных» шаров: большой — для тела, маленький — для головы.
На маленьких шарах имелись прорези для глаз. Но я не могла сказать, кто из них Шейн, а кто — Шейна.
— Из чего снег? — спросила я.
— Из пенопласта, — ответила Шейна. Голос у нее высокий и пронзительный. Так, теперь я знаю, кто есть кто. — Мы их вырезали из больших блоков.
— Круто, — сказала я.
— Мировецкая вечеринка, да? — вмешался Шейн. — Тут все наши одноклассники. Видали костюм Брины Морс? Вся обрызгалась серебряной краской! И лицо, и волосы!
— И кем она должна быть? — спросила я, выискивая ее взглядом в толпе. — Серебряным Сёрфером? [1]
— Нет. Подозреваю, что Статуей Свободы, — ответила Шейна. — Она и пластиковый факел держит.
В камине треснуло полено, заставив меня подскочить. Верхний свет был потушен, погружая комнату в полумрак и придавая ей хэллоуинскую атмосферу. Из-за огня в камине на полу плясали длинные тени.
Я повернулась и увидела, что сквозь толпу к нам проталкивается Уолкер. Все тело он обмотал бинтами. Мумия, дело ясное.
1
Серебряный Сёрфер — популярный супергерой в серии комиксов «Марвелл». Прим. перев.
— У меня беда, — заявил он.
— В чем проблема? — спросил Шейн.
— Мама ужасно со мной замоталась… то есть, ужасно меня замотала, — пожаловался Уолкер. — Все у меня сползает. — Он подергал болтающиеся на шее бинты.
— Ааааа! — вскричал он от досады. — Щас все свалится!
— Ты там под ними хоть одет? — спросила Шейна.
Мы с Шейном расхохотались. Я представила, как Уолкер ежится посреди вечеринки в одних трусах, тоскливо взирая на кучу бинтов у ног.
— Да. Я пододелся под костюм, — ответил Уолкер. — Но если эти бинты развяжутся, я запутаюсь ногами и расквашу физиономию!
— Эй, как делишки? — вмешался подошедший Ли. Он оделся Бэтменом, но я сразу узнала его темные глаза под маской. И голос тоже.
— Потрясная вечеринка, — сказала Шейна.
— Ага. Потрясная, — поддакнула я.
Ли собрался было что-то ответить. Но тут раздался такой оглушительный треск, что все ахнули.