Нашествие упырей
Шрифт:
— Покедова, упыыыыырь! — провыл Фрэнк. После чего они всей гурьбой бросились бежать.
Этого не может быть! — думал я, отчаянно пытаясь отвязаться.
Привязан к надгробью, на кладбище Хайгрэйва, посреди ночи!
— Стойте! Пожалуйста! — крикнул я им вслед. — Не оставляйте меня здесь!
Сердце бешено колотилось. Спиной я ощущал могильный камень — холодный-прехолодный.
— Пожалуйста, вернитесь!
9
— Пожалуйста,
До меня донесся их смех — они бежали вниз по склону холма.
— Помогите мне! Эй, парни! Не бросайте меня здесь! — взмолился я.
Я задергался в путах, зовя на помощь.
И застыл, услышав над головой какое-то хлопанье.
Волна ледяного воздуха обдала лицо. Снова захлопало, а потом что-то чиркнуло меня по щеке.
Летучие мыши!
Дюжины разъяренных летучих мышей. Мои вопли спугнули их с деревьев.
Я пытался пригнуться, а эти твари принялись носиться у самого моего лица. Я разглядел их сверкающие злобой красные глазки и ощутил на лице еще один порыв холодного ветра.
Они носились туда-сюда, щелкая зубами и посвистывая, а их крылья трепетали совсем-совсем рядом.
— Пожалуйста… — выдавил я. — Пожалуйста…
Еще один взмах крыльев. Еще одна вспышка красных глазок.
А потом они вдруг исчезли в кронах деревьев.
Воцарилась тишина.
Если не считать бешеных ударов моего сердца.
— Спенсер, не впадай в панику, — сказал я себе вслух. — Ты не останешься здесь на всю ночь. Кто-нибудь тебя выручит. Одра ушла за помощью. Она кого-нибудь приведет. Они вот-вот будут здесь.
Снова поднялся ветер. Он подхватил с земли сухие ломкие листья и метнул сор мне в лицо.
Старые деревья поскрипывали.
Где-то неподалеку раздался низкий протяжный стон, отчего у меня екнуло сердце.
— Где же Одра? — спросил я вслух. — Чего она так долго?
Я отчаянно вглядывался в ряды потемневших надгробий, пытаясь ее разглядеть.
Ну где она? Неужели решила бросить меня здесь? Она не могла!
Или все-таки могла?
Я рванулся, пытаясь ослабить веревку. Она обвивала тело от плеч до середины бедер, крепко прижимая руки к бокам.
Я изо всех сил напряг грудь. Но ослабить путыы не удалось.
Я извивался и поводил плечами растянуть веревку. Толку — ноль.
Собрав все силы, я попытался высвободить пальцы. Но веревка лишь больно впилась в кожу.
— Что толку?
С тяжелым вздохом я привалился спиной к надгробию. И смотрел на старые могильные камни, омытые светом полной луны.
— Что?!
Неужели одно из надгробий сдвинулось? Неужели накренилось набок?
Нет. Это мне показалось, что оно двигалось. А оно не двигалось вовсе, увещевал я себя. Это просто обман зрения, иллюзия, вызванная мерцающим светом луны.
Но я моргнул и
Я услышал еще один протяжный стон — на сей раз ближе.
Деревья трещали. Ветер раскачивал их корявые голые ветви.
Сдвинулось еще одно надгробье. С громким треском оно завалилось назад.
Еще один жуткий стон, совсем близко… буквально у меня за спиной.
— Нет! — кровь стучала у меня в висках.
Я должен отсюда вырваться!
Я бился, извивался, корчился — рвался из пут.
— Кто-нибудь — помогите! Вытащите меня отсюда!
Я ахнул, когда зеленый туман поднялся из-под скрипящих, опрокидывающихся надгробий.
Сперва он поднимался медленно. Потом — все быстрее и быстрее. Он быстро густел, распространяя тошнотворное кислое зловоние.
Вонь сделалась еще сильнее, когда туман закружился вокруг меня. Я начал давиться. Я закричал, когда он захлестнул мое лицо, покалывая кожу и обжигая глаза.
Но прежде чем я забился в путах, из омерзительной пелены донесся хриплый голос:
— Мне… нужно… твое… тело…
10
— Кто здесь?! — выдохнул я. — Кто это? Фрэнк? Фрэнк, это твои проделки?
— Мне… нужно… твое… тело…
Голос был сиплый, словно кашель на ледяном ветру. Такой слабый… и такой холодный.
— Фрэнк? — завопил я. — Развяжи меня! Фрэнк? Бадди?
— Мне… нужно… твое… тело…
— Фрэнк?
Ледяной зеленый туман поднимался вокруг меня. Я вдруг почувствовал себя очень и очень слабым.
Что со мной происходит?
Я хотел еще раз попробовать ослабить веревку, но не мог даже шевельнуть рукой… не мог напрячь ни единого мускула.
Мои колени подогнулись.
Я отчаянно пытался держать голову прямо. Я ощущал такую слабость… такую слабость…
— Кто-нибудь, помогите, — выдавил я; теперь я мог лишь шептать.
— Твое тело… отдай мне свое тело!
— Нет, — выдохнул я.
Но вдруг почувствовал головокружение. Ужасное головокружение и ужасную слабость.
Я чувствовал, как что-то вдавливается мне в макушку. Что-то холодное и твердое. Словно ледяная рука зарылась в мой скальп.
И протискивалась… протискивалась в голову.
Я пытался протестовать. Пытался кричать.
Но не смог даже рта открыть.
И такая слабость…
От ужасной тяжести пульсировал лоб. Казалось, мои мозги вот-вот взорвутся!
Я… я не могу думать! — внезапно осознал я. Я не мог вспомнить ни одного слова. Я не мог думать ни о чем.
И боль. О, какая боль!