Наши фиолетовые братья

Шалыгин Вячеслав

– Для меня большая честь… – пропел Даун омерзительно приятным баритоном, протягивая руку генералу. Теперь у начальника штаба не осталось никаких сомнений. Главный бизнесмен человечества пришел без оружия в руках, но с бомбой в голове.

– Это для меня честь, – грубовато буркнул генерал Чан, пожимая ему руку.

– Ну, что вы, господин маршал…

– Генерал армии. Маршал прибудет с минуты на минуту. – Начальник Генштаба не сомневался, что Даун прекрасно разбирается в знаках отличия и ошибся намеренно.

– Мы дождемся командующего?

– Можем

и начать. – Если бы на затылке у генерала росла шерсть, сейчас она стояла бы дыбом.

– Вопрос настолько щекотливый… – Бизнесмен расплылся в фальшивой простодушной улыбке.

– Корпорация боится щекотки? – громогласно спросил командующий ОВКС Семен Гаврилович Страшный, вваливаясь в комнату с грацией зухианского полярного слона. – Здравствуйте, господин Даун!

– Семен Гаврилович! – Бизнесмен развел руки, словно надеялся обнять маршала. При всем желании он смог бы охватить лишь его бицепс и часть груди до третьего ордена. – Рад вас видеть!

– Генерал, погуляй, – небрежно приказал командующий начальнику Генштаба.

Чан сначала приобрел цвет спелого баклажана, но быстро взял себя в руки и подчинился. Разница в воспитании всегда была камнем преткновения во взаимоотношениях высших военных чиновников государства. Генерал армии закончил престижнейшую Пекинскую Академию тыла и добился своего нынешнего положения благодаря предприимчивости и обширным связям, а маршал Страшный пришел к вершине карьеры строевым шагом боевого офицера бронепехотных войск. Командующий высоко ценил способности генерала Чана, но несносный характер не позволял маршалу признавать заслуги подчиненного прилюдно. Вот и сейчас, когда намечались сложнейшие деловые переговоры, Страшный опрометчиво взваливал на свои широченные плечи непосильную для профессионального вояки ношу дипломатии. Уже у дверей генерал все-таки задержался и, помявшись, сказал:

– Я буду в приемной…

– Свистну, если что, – заверил маршал.

Когда высокие договаривающиеся стороны остались в равных составах, Страшный сразу же пошел в наступление.

– Гец, только без маневров! Сразу стреляй на поражение!

– Семен Гаврилович, я сама прямота! – Даун хитро взглянул на командующего. – Сорок четыре планеты, под завязку набитые полезными ископаемыми и различного рода… сырьем. Пространственные координаты вот здесь. – Он подбросил на ладони информационный кристалл.

– Попал, но не уничтожил, – заявил Страшный. – Это секретный объект ОВКС. Все, что там есть, описано и поставлено на учет в Службе Материальных Резервов Генштаба. Тебе не обломится ни куска.

– А по моим данным, матрезерв даже и не слышал о такой планетной системе. О ней вообще никто не слышал ни в ОВКС, ни в Правительстве. Нет такой системы и в каталогах Главного Управления Исследований и Навигации…

– В ГУИНе много чего нет, – вставил маршал. – У них по жизни другие задачи…

– Но как объяснить, что о системе не знает даже высший для ОВКС контрольный орган – Национальная Коллегия по Военным Делам?

– А что Коллегия? – Командующий

нахмурился. – Объект в стадии исследования, информация готовится, зачем отвлекать НКВД невнятными рапортами? Вот когда наш Исследовательский Отдел разберется, что к чему, – тогда и доложим.

– И когда он планирует разобраться? – поинтересовался Даун, кивая на каждую отговорку Страшного, как китайский болванчик.

– Планами у меня начальник штаба занимается, – буркнул маршал. – И вообще это военная тайна.

– Только не для НКВД. – Бизнесмен ухмыльнулся. – А если в приемную Коллегии поступит, так сказать, сигнал?

– Донос? – Командующий недобро оскалился. – Чего ты хочешь, Гец? Можешь зашантажироваться вусмерть, но не получишь ни куска. Я своего слова назад не возьму. А с Коллегией я как-нибудь улажу. Не впервой…

* * *

Из комнаты для спецпереговоров Гец Даун вышел только через три часа. Выглядел он на те же сто миллионов, но уже в какой-то помятой валюте. Задерживаться в здании Генштаба он не стал. Спустя ровно минуту из кабинета появился и маршал Страшный. Он, в отличие от гостя, пребывал в приподнятом настроении. Начальник штаба неуверенно махнул рукой в сторону выпустивших Дауна дверей и вопросительно взглянул на шефа.

– Ха! МОСКВА! – Страшный расплылся в горделивой улыбке. – Вот город такой в древности был, так он всей планете кузькину мать показал! В середине двадцать первого – полмира в пепел! Вот была Москва!.. А этот Даун – глист, и вся кишка у него тонкая. Только штанами по креслу елозить и умеет.

– Корпорация узнала… тайну?

– Про СС? Узнала, да что толку? Не взять нас голыми руками! У них сырье, а у нас армия, прочувствуй разницу! Он меня хотел эмбаргой какой-то напугать! А я ему табельный ЛС показал и объяснил, чем эта хлопушка отличается от СТУРНа, а он, в свою очередь, от МАСЛа, и куда под прицелом всей этой техники Гец может засунуть свою башку!

– Но если он решит написать… э-э… анонимный рапорт…

– Никакого «э-э» он писать не станет. – Маршал уверенно покачал головой. – Ну дадут нам с тобой коленом под зад, а ему-то с этого какой куш? Все же тогда национализируют! Не-ет, Даун в долю хочет, а значит, будет молчать и обхаживать нас, как девиц на выданье. С таким-то приданым мы же самые красивые невесты в Галактике! Хоть и мужики! – Страшный запрокинул голову и оглушительно заржал.

Генерал вежливо, но кисло улыбнулся.

– Я бы все равно проследил…

– Это да, – все еще похохатывая, согласился командующий. – Прикажи контрразведке глаз с этого манекена не спускать и нашим людям в налоговой инквизиции просьбу мою передай, пусть какую-нибудь фронтальную проверку Корпорации организуют. Чтобы на глупости у Геца ни минутки не осталось.

– Там, на СС, похоже не только эта проблема намечается, – неуверенно сказал генерал. – Кроме корпоративной разведки еще какие-то неустановленные лица замечены.

– А дежурные исследователи?! За что им жалованье платится?