Наши клинки остры!
Шрифт:
Домерик обвел взглядом всех их — Хокка, Русе и Малыша. Стало ясно, что время для милосердия давно закончились. Его бы просто не поняли. Так недолго и уважение растерять.
— Тебя повесят, сир Гленвир, — сказал он и прежде чем выйти, добавил, — Поблагодари Богов, что у меня нет привычки сдирать с врагов кожу. Хокк, займись этим.
— Умоляю, пощадите, я не виновен! — завопил несчастный и попытался поцеловать сапог Болтону.
Через час, положив тело девушки в лёд, Домерик собрал Красных Клинков и поскакал в Солеварни. Большую часть дороги,
Городок оказался маленьким, неказистым, и защищал его средних размеров замок. И все же корабли сюда заходили. Прямо сейчас у причала пришвартовались несколько галей.
Хокк Локк перевернул порт буквально вверх дном и до смерти напугал старого сира Квинтли Кокса, хозяина Солеварен.
Вот только Рамси найти не удалось. Бастард наверняка понимал, куда может привести кончик ниточки, если дредфортцы за нее ухватятся. Он не стал дожидаться и сел на корабль, идущий в Пентос — это Хокку выяснить удалось.
Так ничего не добившись, Домерику пришлось возвращаться на Рубиновый брод. Его милосердие и нерешительность вышли боком. И это лишь начало — он буквально чувствовал это всем сердцем.
Ласку Домерик похоронил на берегу Трезубца. Ему хотелось, чтобы волны день и ночь пели ей тихие и печальные песни, а солнечные лучи освещали могилу и выросшие на ней цветы.
Смерть, подлая, мягкая и такая поганая, впервые прошлась от него так близко, забрав к тому же, совершенно посторонего человека. Прибегнуть к яду мог не каждый. К тому же настоящий рыцарь, заботившийся о чести, никогда бы на подобное не пошел. Рыцари, и Домерик знал это по себе, привыкли решать трудности с помощью меча.
Рамси не являлся рыцарем, да и хорошим человеком его никто не считал. Он простой ублюдок, мечтающий о Дредфорте. Болтон ругал себя, глядя, как солдаты закапывают тело девушки.
Парень чувствовал странное смущение, размышляя о том, что его последние слова к Ларне звучали упреком и угрозой. Он хотел и собирался ее наказать. Почему-то казалось, что будь он в эти последние минуты добр, то и ей бы было легче. А еще он понял, что Ларна спасла ему жизнь. Лишь благодаря ее непокорности и дерзости он все еще жив. Эта мысль буквально потрясла его!
Он кинул горсть земли на могилу и пошел к палатке. Путь пролегал мимо висельницы, на которой болтался глупый и жадный сир Гленвир. Вороны уже давно выклевали ему глаза и хорошо потрудились над лицом. Запах разлагающегося тела почти пропал.
И хоть этот человек был по большому счету не виноват, и его использовали как ребенка, угрызений совести Болтон не чувствовал.
В свой шатер рыцарь позвал Русе, сира Бенфри, Хокка, Магвара Рога и Куницу.
— Я желаю, чтобы вы донесли до всего войска следующее: тот, кто принесет мне голову Рамси Сноу, бастарда лорда Болтона, или доставит его живым, получит тысячу золотых драконов. Скажите это всем от Рубинового брода до Севера. Пусть люди знают.
— Значит, твой братец-бастард вылез на свет и решил действовать, —
— Он так долго ждал, что я начал забывать о его существовании, — признался Домерик.
— Следует рассчитывать, что он не остановится на полдороги. А ты что думаешь, Тор? — поинтересовался Рисвелл.
— Я думаю, что мне срочно нужна хорошая драка.
— Может и будет тебе драка, — кивнул Домерик. — Сегодня нам предстоит тайное дело.
Он сказал правду. Отец, чтобы отвлечь его, а может так и совпало, приказал исполнить одно важное поручение. К тому же, Рик верил, что дело поможет забыться и одновременно немного прийти в себя. Страстное желание отомстить Рамси, скорбь и сострадание прочно поселились в сердце и не торопились так просто его покидать. Заливать грусть вином не хотелось, а вот предстоящая встреча должна помочь встряхнуться.
— Говори, — заинтересовался Торрхен.
— Следует держать рот на замке, — Домерик обвел взглядом друзей. — Отец поручил мне сегодня ночью встретить на берегу Варго Хоута и проводить в шатер.
— Поганые наемники! — выругался Русе. — Что, квохорский козел решил переметнуться?
Варго Хоут командовал наемническим отрядом Бравые Ребята. Они уже больше месяца охраняли Рубиновый Брод с южной стороны и служили лорду Тайвину Ланнистеру. Именно он, когда началась война, пригласил их из Эссоса. Репутацию они имели хуже некуда. Чаще всего за бессмысленную жестокость и дикое поведение их называли Кровавыми Скоморохами, а самого Варго — Шепелявым Козлом. Сам себя он величал лордом и говорил, что родился в Вольном городе Квохоре.
— Похоже на то. Думаю, отец хочет с ним обсудить переход на нашу сторону.
— Ну что ж, недурно, — Карстарк с хрустом потянулся и зевнул. — Засиделись мы на этом броде. Когда встреча-то?
— В полночь. Возьмем Малыша Тома, еще парочку ребят и Железные Икры.
— Соберись, кузен, — перед уходом посоветовал Русе. — Смерть ходит рядом с каждым из нас. Ты ни в чем не виноват, и вообще, давай, приходи в себя, а то ты сам не свой.
Друзья ушли. В шатре остался верный Озрик — по своему обыкновению он ночевал перед входом в спальню. Домерик скинул сапоги и как был, в дублете и колете, в штанах, завалился на кровать. Сейчас у него имелось несколько свободных часов.
Тихая тоска по Ларне заползла в его сердце. Бедная девушка…
Он лежал, вспоминая ее руки, груди, улыбку и смех. Его мысли блуждали в прошлом, возвращаясь к счастливым денькам. Вот Ласка радуется хорошему выстрелу на охоте, а ее рука сжимает лук… Она хохочет в ответ на удачную шутку… Слезы мерцают в ее глазах, ведь только что он пропел ей грустную балладу… Болтон и сам не заметил, как что-то необычное, новое и пугающее буквально зашевелилось в голове. Что-то поднималось из глубин, стремилось вырваться, обрести свободу и родиться. Оно вело себя напористо, уверенно и ждало ответной помощи. Что-то происходило.