Наши крылья растут вместе
Шрифт:
Услышав такое предложение с соседнего столика, Даниэль поморщился. Одна безумная предлагала снять жилье другой безумной. Две безумных в одной квартире. Он мысленно посочувствовал Герберту.
Но тут же его осенила еще одна страшная мысль: живя в одной квартире с сумасшедшей подругой, Оливия понаберется от нее бог знает, что еще. Она сведет его с ума раньше, чем он достигнет тридцатилетнего возраста.
Он вынул из кармана пиджака два именных бейджика на шнурке, выданный вчера в аэропорту технического центра. Это вход на борт нового самолета. Держа их в руках, он прочитал надпись на одном из них: «Борт 0-0-2 А380-862
Даниэль встал со своего места и направился к столику Оливии, даже не замечая, как пристально смотрит на него Джек.
Оливия положила вилку на тарелку, видя идущего в ее сторону Даниэля. Не самый подходящий момент для него. Сейчас ее мозг придумывал повод оказаться от квартиры. Придумать причину, которая никак не хотела появляться в ее голове.
– Я забыл отдать тебе это, - он сам повесил его ей на шею, слегка наклоняясь к уху, - не смей соглашаться на это предложение, - эти слова он прошептал, щекоча ее слух. И от его слов взрыв гнева прошел по ее нервам. Какого черта он слушает чужие разговоры! Какого черта он лезет в ее жизнь, диктуя свои правила! Он слегка улыбнулся, отстраняясь от девушки и тут же в ее голову наконец пришел ответ для Мелани:
– Мел, я согласна снимать с тобой квартиру, - эти слова она произнесла четко и громко, не отрывая взгляда от Даниэля. Она заметила, как он нахмурил брови, уже не улыбаясь. Теперь улыбалась она.
Автобус довез их до аэропорта быстрее, чем вчера до отеля. И прощавшись, Оливия обняла Мелани, ощущая присутствие Даниэля рядом. Он пожал руку Арчеру:
– Удачи, Фернандес. Мы встретим вас на месте. Камеры, шампанское и все дела, - Джек засмеялся.
Даниэль прекрасно знал, что никакого шампанского не будет, в мусульманских странах запрет на алкоголь еще никто не отменял.
Но Арчер подмигнул ему, дав понять, что они могли бы сделать праздник дома сами.
– Американец хочет праздновать покупку европейского самолета?
– Даниэль засмеялся, зная, как Джек недолюбливает Аэрбасы.
– Мне лишь бы повод, но свой Боинг я никогда не променяю на ваш европейский аналог.
– Э, - вмешалась Оливия, понимая, что лезет не в свое дело. Но промолчать она не смогла, - пилоты Боингов, как и настоящие американцы, свято верят, что они самые-самые во всём, и постоянно всему миру об этом напоминают, в то время как Аэрбасовцы по-европейски культурно молчат. Боинг- простой, прямой, но иногда, простите, туповат. Аэрбас- интеллигентный европеец, утонченная душа.
Даниэль закрыл глаза рукой и рассмеялся. Она только что утерла нос его лучшему другу и всей компании Боинг.
– Знаешь, что! Я забираю свое предложение обратно.
– Джек стиснул зубы и посмотрел на смеющегося Даниэля. Конечно он имел ввиду перевод Оливии в его экипаж. Даниэль не сомневался в этом решении. Он бы тоже ее не взял.
– Мне проще понять американцев. Вам европейцам, вижу, отлично работается вместе. Вы одного поля ягоды...
– Хватит, - в этот спор вмешалась Мелани и слыша ее, Даниэль перестал смеяться, - вы взрослые люди, а ведете себя как подростки, выбирающие самолеты, как блондинку
Джек посмотрел на Оливию, не слыша слов своей стюардессы:
– Управление Аэрбаса настолько витиевато, что можно сломать мозг об панель управления.
– Это потому, капитан Арчер, что мозг Даниэля воспринимает все витки, не свойственные вашему мозгу. Для таких как вы, выпускают Боинг, с управлением куда попроще.
Было уже не смешно, когда Джек сделал шаг в сторону Оливии, пытаясь что-то сказать, но Даниэль перегородил ему путь, говоря спокойным тоном:
– Вдохни и выдохни. Бороться с ней можно только таким образом. Иначе, все закончится очень плохо для всех.
Понимая, что еще не спор окончен, Джек кивнул, соглашаясь с ним. Спорить с женщиной? Да, черт. Он еще встретится с ней.
Даниэль схватил за руку Оливию и потянул ее за собой:
– Сумасшедшая, мы опаздываем.
Но голос Арчера их остановил:
– Блондинка или брюнетка, Фернандес?
Даниэль улыбнулся, повернувшись к нему:
– Шатенка.
Глава 16
Они шли по длинному терминалу аэропорта рядом друг с другом. Даниэль до сих пор не мог поверить в то, что слышал. Она уделала его друга. Хоть кто-то это сделал. Он вновь засмеялся, привлекая ее внимание к себе:
– А разве я не права?
Оливия пожала плечами, наблюдая за ним. Она просто высказала свое мнение. Да пилоту. Ну и что? Пусть знает, как наговаривать на то, что ей дорого.
– Ты наверно учился лучше него.
– Пробурчала она, смотря на Даниэля, - но он считает себя лучше тебя. Это свойственно американцам. Они до сих пор считают, что Боинг не уступает Аэрбасу, даже после того, как те выпустили 380, затмив Боинг 747.
– Я учился лучше него, ты права, - Даниэль встал на движущуюся дорожку, вкатывая свой чемодан, - но на самом деле в этом нет разницы. Посади меня на Боинг или его на Аэрбас, я, как и он, отлично справлюсь со своей работой. Просто ему будет чуть сложнее понять европейца, так же как мне американца. Но ко всему привыкаешь.
Может быть он и прав, но Арчеру не надо было так бурно высказывать свое мнение при ней.
– Ты заступилась за меня, - произнес Даниэль, - я могу считать это за комплимент?
– Ты хороший пилот, - она взглянула в его глаза, - ты мой капитан и ты стал мне семьей. Я отстаивала лишь то, что дорого члену моей семьи. Но не принимай это близко к сердцу- я все так же тебя ненавижу.
Он вновь засмеялся, не понимая логику этой девушки. Но ее слова сейчас не вызвали в нем приступ безумного гнева. Впервые он к ним отнесся спокойно. Возможно еще и потому, что Джек получил больше и это доставило Даниэлю удовольствие.
Дальше они шли молча. Каждый погрузился в свои мысли. Даниэль все еще не мог поверить в то, что эта девушка гордо отстаивала свое мнение, не боясь ничего. У нее совсем нет страха. Бог создавал Оливию, забыв дать это чувство, но делая ее язык острее. Сегодня наконец, она применила его по назначению. В памяти все еще крутились ее слова, брошенные Джеку Арчеру по поводу «витков мозга», ему все еще было смешно и одновременно приятно. Приятно и от того, что она назвала его своей семьей. Она твердо вошла на его борт.