Наши люди
Шрифт:
– - То есть они туда, на Запад, взяли самые смачные русские позиции: зона, Чернобыль, русские женщины и...
– - ...и будущее этой сумасшедшей страны. Думаю, кроме всего прочего, их в повести привлек диалог между персонажами -- насилием или ненасилием решать проблемы.
И вот началось то турне. Меня пять месяцев возили по странам, где вышла книжка. Германия, Франция, Англия, Дания, Испания, Норвегия...
– - Ты тогда увидел, съел, выпил все, что хотел?
– - Да, увидел, съел, выпил... Пожил! Мы с женой очень хорошо провели время. Тогда мне
– - Ты тогда стал богатым и знаменитым и бросил газетную службу, чтобы блистать.
– - Да, я уволился из "Московских новостей". Меня торжественно проводили, выпили хорошо... Я решил, что раз я теперь знаменитый писатель, то на жизнь мне хватит, причем на какую жизнь! Я один из первых в Москве получил кредитную карточку! Но после понял: мне просто казалось, что я богатый. Я потом увидел столько людей, которые были по-настоящему богаты, о богатстве которых я раньше просто не знал!
– - Теперь знаешь?
– - Теперь все знают...
Я довольно долго жил в Париже. На радио "Свобода" я часто выступал, почти как штатный сотрудник, с комментариями -- долбал все. У меня в городе появились свои любимые места. Меня там знали. Бывает, даже теперь приедешь в Париж, зайдешь в любимое кафе "La Palette" (это на Левом берегу), а там спрашивают: что ж вы к нам не заходите? Да вот, отвечаю, дела... Они не догадываются, что я просто на три дня в Париж заехал.
Когда я жил в Париже... туда приехал Егор Яковлев. Мы встретились, и он велел мне по возвращении в Россию выходить на работу. Я послушал его и на работу вернулся. И надо сказать, что за это я ему благодарен. На что б я жил, если б не он? Деньги-то быстро исчезли! За эти годы и куда бкольшие деньги у людей успевали исчезнуть... А когда-то я мог купить "Ягуар"... Все сбылось, ну и что?
– - Ты ожидал, что народ так удивится этой книжке?
– - Нет, я ничего не ожидал. Но повесть сразу нашумела, потому что все испугались.
– - Когда стало ясно, что твои пророчества начали сбываться? Ты можешь обозначить этот момент?
– - А это когда в Тбилиси применили саперные лопатки. Сразу все руками замахали! Оказалось, что я выдал пророчество и оно на глазах у восхищенной публики сбывается! Это страшно добавило шуму, разных интервью; но уж, правда, ни новых денег, ни славы не принесло.
Да... Немало говорили в том духе, что-де "повесть не бог весть каких литературных достоинств, она интересна разве только в политическом смысле". Но на самом деле повесть заметили еще тогда, когда ничего не сбылось! Вот был анекдот про интеллигента, который писатель-прозаик. "Про каких таких про заек?" А я как бы писатель-пророк: "Про какой такой на фиг рок?"
– - А ты сам удивился, когда сбылось?
– - Отчасти -- да. Человек -- орудие, и я,
– - Слушай... А как же после такого мирового успеха дальше жить? Как ты дальше после этого зажил?
– - Понимаешь, перешибить первый успех очень трудно. Что ни напиши, ничего не считается! Никто этого не оценит. И у тебя начинается чудовищный кризис... Это не упрек, просто так устроена человеческая цивилизация.
– - Вот и Гоголь сжег второй том...
– - Не хочу ни с кем мериться, но... взять такую выдающуюся фигуру в истории русской жизни этого века, как Александр Исаевич Солженицын. Вот написал он "Ивана Денисовича" и "Архипелаг". После этого он мог написать последовательно "Илиаду", "Ромео и Джульетту", "Евгения Онегина", потом "Войну и мир", "Шинель" -- все не имело бы уже никакого значения, он остался бы автором "Одного дня Ивана Денисовича" и "Архипелага". Он живет, пишет, и пишет лучше...
– - И ты тоже стал лучше писать?
– - И я тоже лучше. Более того, то, что я написал до "Невозвращенца", тоже лучше, но это понимает десяток глубоко литературных людей. Тут ничего не сделаешь, это клеймо.
– - И от этого ваш брат писатель спивается...
– - Да... С этим нельзя сделать ничего.
– - А ты думал, что еще напишешь столь же громкие книги, как "Невозвращенец"?
– - Нет. В ранней молодости у меня была единственная мечта -- хоть что-нибудь написать и напечатать. Так эта мечта давно сбылась, мне жаловаться не на что...
– - Тебе, наверно, часто говорят: "Какой же ты умный!"
– - Ну... Сейчас уже реже.
– - Теперь классический вопрос: "Каковы ваши творческие планы?"
– - Пишу новый роман, очень большой. Несмотря на то что с кино мне сильно не повезло, что я дал себе зарок никогда больше с кино не связываться, я опять ввязался и занимаюсь новым фильмом по моему сценарию. Успокойтесь, все будет хорошо
– - Саша! Предскажи что-нибудь, пожалуйста. Ты же писатель-пророк, у тебя ведь получается! Скажи -- что будет дальше?
– - Нет, нет, я ничего не предсказывал, все вышло нечаянно. Но мне кажется, что и России, и Северной Корее, или Ираку, или Кубе -- всем путь один.
– - В смысле -- расстрел Белого дома, мечта об импичменте, "семья"?
– - Нет, я про хорошее -- про коммерческие ларьки, супермаркеты, пепси-колу. Свобода в земной жизни придумана не нами. Ее учредил Господь, он завещал людям не отнимать друг у друга собственность, не убивать друг друга, живет человек -- пусть себе живет (извини за такой вольный пересказ заповедей). Этот Божий порядок личной свободы отменить нельзя, его только можно на время, ненадолго приостановить, -- как у нас или в Германии. Ким Чен Ир, Кастро, Зюганов -- все это не имеет значения. Все наладится...