Наши очаровательные невестки
Шрифт:
– Осторожно, Мартина, – упрекнула ее Антуанетта. – Твои внуки не спускают нам бранных слов. Так что? Я права? Лора празднует с нами?
– Да, но я узнаю об этом только сейчас, и у меня нет для нее подарка! Она меня возненавидит.
– Да, кстати, другая твоя невестка, Стефани…
– Так! Что там еще?
– Ничего, просто она снова беременна, но делает вид, что нет. Кроме того, с едой она явно завязала. Короче, что у нас на ужин?
– Фуа-гра, копченый лосось, устрицы и оленина… Это конец! Меня возненавидят обе невестки, – запаниковала
Да уж, сомнительная пища для беременных. Но она же не знала! Матье, ее старший сын, мог бы хоть намекнуть, не умер бы. Она вытерла о фартук руки, вымазанные фуа-гра, открыла все шкафчики на кухне и обреченно вздохнула:
– Антуанетта, как вы думаете, я успею сбегать в «Монопри»? Сейчас только полдевятого…
Мартина не успела закончить фразу, как раздался звонок домофона.
– А б… блин! – воскликнула она, заметавшись.
Глава 3
Чем бог послал
Вымученно улыбаясь, она ответила:
– Да? Кто там? – Это я, открой, – сухо отозвался, замерзая у ворот, ее муж, выносивший мусор. Мартина перевела дух и, накинув пальто прямо на фартук, бросилась в супермаркет. Столкнувшись с Жаком во дворе, она вкратце изложила ему ситуацию. Но он прервал ее на полуслове:
– Чушь какая, никуда ты не пойдешь. Они уже здесь. Паркуются.
– Господи! И чем, спрашивается, мы будем кормить невесток?
– А детей? – спросил Жак.
– Только не говори мне, что я ко всему прочему забыла приготовить что-нибудь для мальчиков. Кошмар! – простонала Мартина и помчалась обратно в дом.
Антуанетта, заманив супругов на кухню, налила им по бокалу вина.
– Выпейте, полегчает!
Мартину била дрожь. Стаканчик сотерна ее чуть-чуть согрел. Жак, в отличие от нее сохранявший спокойствие, помыл руки и потыкал зондом в мясо. И улыбнулся.
– Мама, я в порядке. Это Мартина сходит с ума по пустякам. Уж как-нибудь у нас найдутся орешки и банка спаржи для невесток, чем плохо. Шкафы тут буквально ломятся от яств. Надеюсь только, у них еще не вышел срок годности.
– Консервированную спаржу на рождественский ужин? Вот тут они нас точно проклянут. Может, им банку собачьего корма открыть, если уж на то пошло?
Мартина с помощью мужа взобралась на стул и достала из шкафчика две банки.
– Посмотри, Жак, ты лучше видишь. Можешь прочесть срок годности?
Он вынул очки из кармана рубашки.
– 2008. А что, баклажанная икра разве портится?
Учитывая, что он не моргнув глазом съедал просроченные на два месяца йогурты, то и эти консервы сожрал бы не задумываясь, если бы Мартина не отправила их тут же в мусорное ведро. И снова принялась рыться в недрах кухонных шкафов.
Антуанетта, допив вино и утратив интерес к разговору, сменила тему, решив закинуть удочку.
– Не то чтобы мне было скучно вас слушать… но хотелось бы узнать, как у тебя, Жак, дела на работе? На стройках работают новые бригады под твоим руководством?
– У меня все просто: ав-рал! Мои ребята
Антуанетта недовольно поморщилась. Ее сын унаследовал от нее обостренное самолюбие и мастерски скрывал все, что было не в его пользу. Она решила не настаивать и занялась выскребанием праздничного фуа-гра со стенок глиняной миски.
Жак, присматривая одним глазом за духовкой и придерживая за попу жену, чтобы она не свалилась со стула, аж подпрыгнул, когда из тостера вдруг ни с того ни с сего выскочил ломтик поджаренного хлеба, о котором все и думать забыли. Антуанетта отреагировала первая и буквально извернулась под столом, чтобы его поймать.
– Сердечникам сюда вход запрещен! – заметила она.
– Ладно, куда они все подевались? – нетерпеливо воскликнул Жак. – Плетутся еле-еле! Они уже десять минут назад были рядом с домом. Ну, нашла что-нибудь?
– Ничего. Вот засада!
– Брось! Могли бы предупредить. Сколько еще зверя в духовке держать?
– Ты же поставил таймер? Вот и подожди, пока он звякнет! – ответила Мартина в панике. И тут раздался звонок в дверь. Заговорщики на кухне вздрогнули одновременно. «Да неужели!» – язвительно буркнул Жак.
Глава 4
Тишь да гладь
За кухонным окном трое их сыновей строили дурацкие рожи и рисовали всякую ерунду на заиндевевшем стекле. Мартина слезла со стула, улыбнулась им и, не разжимая губ, прошептала мужу:
– Подарок для Лоры! Жак, беги наверх, посмотри, не осталось ли там чего-нибудь. Возьми, что под руку попадется, и сразу назад.
– Не волнуйся, у меня есть для нее презент. Я, правда, приберег его на следующий раз. Положу под елку и вернусь к вам.
– Ну что, впустим их или они проведут сочельник на морозе? – осведомилась Антуанетта, ковыляя к входной двери. – Скажите спасибо, что я приехала пораньше…
Они стояли на крыльце ввосьмером, дрожа от холода и улыбаясь. Ле Геннеки в полном составе. В первых рядах семейство Матье – его спутница жизни Стефани и двое их детей, Поль и Жюль, пять лет и три года соответственно. За ними – Александр, решивший неожиданно захватить с собой Лору. И наконец, Николя, который впервые привел к ним свою новую подружку.
Братья уже несколько месяцев не собирались вместе, и вот теперь все стояли на пороге дома, где они выросли. Мартина, глядя на них, чуть не прослезилась. Мальчики нежно чмокнули мать и бабушку и обняли отца, запыхавшегося от беготни вверх-вниз по лестнице.
Жанна, новенькая, спрятавшись за букетом, застенчиво расцеловалась с потенциальными родственниками. Улыбчивая рыжеволосая красавица лет тридцати. Когда, вручив цветы, она поблагодарила за приглашение, стал слышен ее певучий марсельский выговор. Николя протянул родителям бутылку.