Наши против

Ардо Маргарита

Крохина шагнула к ней всё с тем же обломком кресла.

— А я двумя.

— И контрольным веслом в голову, — встала на пути Грымова, подобрав с пола палку для чистки бассейна. — За Таську!

Киату моргнул, злой и растерянный. Женщин он и правда не бил, потому что они — существа слабые. Эти же, несмотря на довольно привлекательные черты, слабыми не казались. Та, что пониже — вообще шкаф на ножках. Но особенно Киату смутило то, как его уложила на пол раскосая красотка. Его! Способного троих в драке одолеть! Что это за борьба такая?! Уязвлённая

мужская гордость заломила сильнее, чем отбитые о каменный пол ягодицы.

— Уйдите с дороги! — рыкнул Киату. — Сейчас же!

— И не подумаем, — сказала Рита. — Ариадна, посмотри, что с Тасей. Мы с этим разбойником вдвоём справимся.

Ариадна, блондинка с северными чертами лица, ростом не многим меньше Большого Трэджо, бросилась к Тасе. Сердце Киату забилось ещё сильнее от волнения. В висках стучало. Он не обратил внимания на ректора, подкравшегося к двери из пещеры и тщетно пытающегося её открыть. На принца тоже было плевать. Краем глаза Киату заметил, что привязанный Крохиной и Грымовой к стулу как объект для шантажа, Аридо пытался подавать кому-то знаки. Но всё внимание Киату было занято Тасей.

— Дышит, опять сознание потеряла, — приподняв с каменного пола тоненькую Тасю, сказала блондинка. — Налеталась, спасительница. Выдохлась.

Киату подался вперёд.

— Я не причиню ей вреда, пустите! — поджав губы, сказал он.

— Уже причинил! — гаркнула низкая и обломок кресла мелькнул у него перед носом.

Еле увернуться успел.

Киату собрался отшвырнуть этот дерзкий шкафик на ножках, но следующие слова девицы окатили его, как холодной водой наутро после хмельной вечеринки:

— По твоей вине, гад, мы тут застряли! Кто привязку поставил, дядя Вася или тётя Феня?!

Киату сглотнул, а за спиной перестали скрестись в дверь.

Севшим мгновенно голосом, Киату произнёс:

— Я. И не отрицаю этого. Но, если вы не окончательно безумны, мухарки, то понимаете, что ей нужен целитель и постель! Прямо сейчас!

— Да, врач нужен, — хмуро кивнула Рита. — Веди.

Грымова подняла с пола хрупкую, совсем бледную Тасю, как ребёнка. Киату протянул к ней руки:

— Давай сюда.

Но блондинка покачала головой:

— Вот уж нет. К Тасе ты больше и пальцем не прикоснёшься.

Киату повернулся к двери и увидел ректора. Тот присогнул ноги в коленях и осторожно стал отодвигаться по стенке.

— Ах, ты ещё! — рявкнул Киату. Схватил его за шиворот и подтолкнул к бассейну с медузами.

Ректор попытался затормозить каблуками туфель.

— Ты, старый хитрюга, знаешь этих морских тварей, да? Вот сиди тихо и не рыпайся. Я их ещё не кормил сегодня. — Киату столкнул ректора в неглубокий бассейн и прошипел огромным, красным, полупрозрачным и очень склизским существам: — Хххаршииэээссс… хкооо.

Медузы тотчас окружили толстяка, вокруг которого на поверхность всплыли полы шёлкового ночного халата.

— Не оставляйте меня! — жалобно взвизгнул ректор.

Киату проигнорировал его и, щёлкнув пальцами, подозвал гиганскую акулу

из центрального бассейна. Сказал ей что-то нечленораздельное, похлопал по клыкастой тупой морде. А затем бросил принцу Аридо, побледневшему от возможности оказаться в ловушке рядом с ректором:

— Моя акула умеет летать. Зубы у неё большие, аппетит ещё больше. Так что со стула или со стулом вставать не пытайся, Аридо. Я вернусь позже.

Девушки поражённо пронаблюдали за укротителем морских существ. Крохина даже почесала затылок ножкой кресла, пробормотав что-то типа «трындец осьминогам»… Но Риту даже это представление не выбило из уравновешенного спокойствия.

— Веди к врачу! — приказала она Киату.

Того перевернуло от тона мухарки, но он проглотил гордость и распахнул перед девушками дверь на лестницу:

— Пошли. Быстро! — Киату жестом поманил их за собой.

Сердце за Тасю билось, как сумасшедшее. Вспоминалась детская сказка о погибшей из-за людской жадности дживе, и от этого холодные струйки пота скатывались по спине. Теперь страшная сказка была слишком похожей на правду.

Хотелось отобрать Тасю у верзилы со странной причёской и вообще проучить этих зарвавшихся мухарок из другого мира, но что-то не давало Киату поступить грубо.

Возможно осознание того, что они были правы? Да, в Тасиной беде виноват он. Но чёртову привязку снять Киату не мог.

Чёрный колдун Джирату, передавая в обмен на три набитых доверху кошеля с золотыми заговорённые путами жемчужины, сказал:

— Что ж, играй, Катран, без правил, если не боишься.

— Надолго это? — спросил Киату, озабоченный только спасением брата и друга от казни в тот момент.

Колдун ответил с коварной усмешкой:

— Возможно, до самой смерти?

— Не шути со мной, колдун. Я должен знать точно. Как снять привязку? — настойчиво спросил Киату.

Поклонник ночи Джирату в тёмном плаще сверкнул глазами и произнёс тихо, но отчётливо:

— Пусть останется тайной.

— Но…

— Тайну знает сердце. Или никто…

Киату хотел схватить колдуна и заставить сказать всё, как есть, но вместо плеча под плащом ощутил пальцами пустоту. Глаза застил тёмный дым, и колдун исчез. Словно и не было его никогда в тени дома из жёлтого песчаника. Киату бросился вдоль по улице, усаженной по другую сторону кряжистыми деревьями.

— Эй, Джирату! Хватит шутить! — выкрикнул Киату в стены безглазых домов. — Покажись!

Но в ответ ему только журчал арык, шелестел ветер и падали на иссушённую зноем землю спелые золотистые плоды со сладким ароматом.

Глава 23

Помимо целителя мышастой масти — и одеждой, и цветом волос в жидкой косе и бородёнке — в спальню Киату в замке на скале, надстроенном над пещерами, прибежали полюбопытствовать Март и Большой Трэджо, рыжеватый великан с короткой бородой, дрэдами, кулаками, способными одним сжатием раздавить шейные позвонки любому, и с добрейшим выражением лица.