Наши против
Шрифт:
Я вздрогнула, и, кажется, лицо моё стало скорбным. Другим Киату сказал помягче:
— Ночь — не ночь, возобновляем поиски Вареджио и Аридо. Уроджас, выводи людей с факелами!
— Жалко, что у вас джойи не определяются по GPS, как у нас мобильные, — вставила Рита.
Пираты-контрабандисты с недоумением взглянули на неё. И она пояснила: — У нас в мире тоже есть аналогичная связь, правда, осуществляется она не через море, а через спутники, — она ткнула пальцем в звёздное небо, — специально летающие штуки над Землей. Хотя принцип один — связь на расстоянии. Так вот у нас можно
Киату подёргал кончик уха.
— Думаю, можно. Я поговорю с жемчужницей в море ещё раз.
— Ещё? — удивилась Грымова.
— Я уже просил море не давать беглецам связи за пределами острова. Оно выполнило мою просьбу.
Я ахнула:
— Почему море тебя слушается?!
— Я умею объяснять, — буркнул он, не глядя на меня.
Ну вот, с морем объясняться он может, а со мной? Разве сложно было три слова сказать? «Я тебя люблю!»
Моё сердце сжалось, заныло, в нём происходило что-то непонятное. И не только волнение об Ане. По-моему, не было сейчас человека на свете, несчастнее меня!
— Всё-таки надо на них напасть! — заявила Крохина. — Говорите, море рядом?
Добродушный великан посмотрел на неё с восхищением.
— Море у нас везде рядом, — ответил Уроджас.
— А тюрьма эта в Тайном совете слишком крутая? — уточнила Грымова. — Из любой тюрьмы можно сбежать. У меня сериал любимый есть даже «Побег из тюрьмы». Там такое народ вытворял! Мы тоже можем попробовать.
— Не из любой, — вставил одноглазый бывалый моряк, Дибодро. — Из казематов Моргуусы никто сам не сбегал.
— Да, — с жаром вставил Март. — Нас с Трэджо Киату чудом вытащил! Даже не знаю, как он с советником Джоно договорился!
Киату скользнул взглядом на мою щиколотку и покраснел:
— Молчи, Март!
— Да что тут такого?! — обиделся паренёк. — Тебя как подменили последние дни! Ты, что ли, душу советнику продал?!
И оба брата снова взглянули на меня. Один с укоризной, другой мрачно.
Несмотря на то, что не я ставила чёрную привязку, а на меня её поставили, я почувствовала себя виноватой до ужаса. Хоть под землю проваливайся! Как же исправить всё?!
Грымова продолжала:
— Я за день уже насмотрелась на ваш остров и поняла: у вас людей много. И кораблей на любой вкус. Тем, что у дровяной набережной стоит, вообще можно любую стенку, как тараном снести.
— Я не хочу начинать войну, — угрюмо сказал Киату. — Мои люди не воины. Да, они контрабандисты, то есть просто перевозят товары. Пусть и незаконно. Я втянул вас, мухарки, в это, — он снова резанул по мне взглядом, — я сам и решать буду. Удастся? Хорошо. Не удастся, значит, такова воля Ока.
— Эгеге, дружище, — возразил Большой Трэджо. — Чего это ты вдруг? Я сам! Я сам! Тебя и правда, как подменили, Катран! Что, разве наши ребята сабель не держали? От пиратов да от таможенников не отбивались? Побьём и солдат, если надо!
— Не трусь, братишка! — воскликнул Март. — Пробьёмся!
— Если корабль с нашего острова совершит нападение на столицу, сюда, не глядя ни на какие рифы и течения, вышлют военную эскадру. С магией и артиллерией. И просто сравняют
А ведь Киату был прав!
Я взглянула на по-своему красивую, рыжую и сочную хозяйку таверны, на симпатичных её девчонок и мальчугана, усиленно, крутящего вертел; на лавочки и людей, идущих по своим делам. И представила, что тут больше никого и ничего не будет. Из-за меня.
Что начнётся война, и по уютным, киношным улочкам, каким бы обзавидовался Голливуд, полетят снаряды. Хоть магические, хоть обычные. Из-за меня.
Глянула на моих спортсменок — стройных, разных, но таких красивых и… достойных жизни! На то, как смотрит на Галю Крохину великан Трэджо, и она на него посматривает с интересом, смущённо перебирая тесёмки непривычно длинной юбки. Как с удивлённым уважением слушают Риту и Грымову эти мужчины-контрабандисты, а двое, кажется, явно испытывают интерес к необычным чужестранкам. Похоже, девочки тут смогут прижиться. На острове Киату отношение к женщинам, видимо, лучше — не то что в столице. Конечно, это не дома, но тоже ведь жизнь!
Я взглянула с щемящим сердцем и мурашками, гордясь тем, как рассудителен и умён Киату, а я его просто так обидела. Захотелось, чтобы он снова шутил и веселился. Улыбка у него красивая, да и сам он великолепен! Блистателен! С морем договаривается, рыбок посылает по воздуху — волшебник! Нет, конечно, он привязал меня к этому миру, но теперь было понятно, почему — спасал своего глупого братца. Разве можно в этом обвинять? Я бы, наверное, так же поступила. Да что, наверное? Я уже навалила на Киату проблем, сама же только что отказалась от его помощи, а теперь снова прошу решить мою проблему. Не зря дядя Серёжа говорит, что от меня всегда сплошные неприятности…
А ведь я джива! Ни Киату, ни девочки, ни Аня… Мне по какой-то неведомой причине дана эта странная способность! И я уж точно не позволю никому погибать!
Проще самой. Это не страшно, у меня уже была клиническая смерть после операции. Было даже хорошо, светло и до сияния спокойно. Я только вдруг вспомнила о маме, подумала, что она будет плакать, и очнулась. Мама, конечно, плакала. Бедная, сколько ей со мной возиться пришлось! И теперь маму жалко! Но я действительно существо, приносящее неприятности людям, даже маме вообще спокойно пожить не пришлось — одни больницы и бессонные ночи. Пора, похоже, научиться самой решать собственные проблемы! Или принять всё, что будет.
«Мне не страшно. Мне не страшно!» — убеждала себя я.
Пока единственное, что было известно, — советник хочет мною воспользоваться, и никто не знает, как! Значит, не исключено, что я выживу. И там будет видно. А у Ани в распоряжении всего один день…
Киату, его товарищи и девочки жарко обсуждали план вторжения в подвалы Тайного совета. Каждый по-своему. Ругались и шумели. А я потихоньку, пока никто не обращал на меня внимания, съела остатки со всех блюд — чтобы сил было побольше. Встала, отступила на несколько шагов. Киату поднял глаза. И Рита.