Наши против
Шрифт:
— Надо пробиваться! Кажется, там есть дверь! — воскликнула я и подхватила Аню под локоть.
— А что это вы тут делаете? — раздался мелодичный баритон принца.
Глава 38
— Мухарок в бой не берём, — сказал Киату дерзким иноземкам.
— Ага, щас! — буркнула Крохина и толкнула кулаком в бок Большого Трэджо: — Скажи ему!
Великан чуть скривился от кокетливого апперкота, но тут же улыбнулся:
— Да чего ты, Катран! Это же не наши мухарки, это помощницы дживы. Само Око велело идти на дело всем вместе.
— Вы
— Вот это ты сказанула, — хмыкнула Грымова, — сама Тася не знает, чего ждать от Таси!
— Именно, поэтому всё просто: достаточно просчитать все логические варианты, разумные и эффективые, отмести их и остановиться на самом нелогичном, — ответила Рита.
— Да ты голова! — ахнула Грымова. — Я б никогда не догадалась.
— Начинай медитировать, — сказала Рита. — Ответы будут приходить сами.
«Да смилуется над нами Святое Око! Мухарок. В дело. Да ещё и таких. С придурью! Воистину тёмные времена приближаются…» — подумал Киату.
* * *
Всё было готово к авантюре — быстроходный бот Уроджаса, нагруженный взрывчаткой, расправил паруса. На манёвренном «Барабанте» Большой Трэджо с сотоварищами зарядили пушки и набросили на мачты противозаконные магические сетки, не позволяющие дозорным на берегу издалека заметить приближение корабля, и, конечно, зафиксировать номера на корме, чтобы потом объявить в розыск. Помощницы дживы тоже взошли на «Барабант», не с собой же их тащить.
Как обычно, перед сложным делом Киату встал на колени в море и пропел на древнем языке молитву о помощи и защите для себя и спутников. План спасения Таси был настолько дерзким, что глядя со стороны на подобную наглость, Киату покрутил бы пальцем у виска и сказал бы пару неласковых. Но выбора не было.
Древнему языку научил его ещё в детстве старик-жрец из храма Всевидящего Ока. Гораздо позже на островах Тёмных племён Киату за слиток золота выкупил старинные рукописи с тайными знаниями. На едва не рассыпающихся от времени пергаментах среди заговоров и рассказов о древних царях нашлись слова, с которыми он ещё мальчишкой обращался к морю, прося улов, чтобы прокормить кроху-братца и хворую мать. Удивился тогда Киату — словно сам написал! Даже ещё точнее. Этому языку море внимало с большей охотой: ласкало, когда просил утешения; бурлило; давало понять, где идёт нужное течение. Словно мама, ведь настоящая всё-таки умерла, едва Киату исполнилось шестнадцать. Марта забрал на воспитание дядька, потому и дурной такой получился.
Получив сияние от моря, каким оно всегда давало благословение, Киату бросился к Чубаре, своей ездовой акуле. Рассказал той на ухо, что и как. Верная Чубара сощурилась и тихонько завибрировала всем телом — значит, задачу поняла. Мальцы-кашалотики, которых он подобрал у тела убитой мамаши, попросились выплыть на простор, заигрывая с ним прыжками и хлопками хвостов по краю бассейна.
— Тут сидите, — отрезал Киату. — Сегодня море будет не спокойно.
Сердце сжалось — никто не гарантировал, что он вернётся. Ничего, Васитхе, старшему сыну Лакуны были даны подробные распоряжения, что делать в таком случае. Да и Март не настолько дурак. С животными разберётся. Библиотеку только
Киату хлопнул Чубару по боку, та выставила жабры. Он взбежал и сел сверху. Всё! Страхи, дипломатию и сомнения пора оставить на берегу. Им больше не место! Впереди удача! И приключение! Даже если смерть в бою — это тоже большая удача! Скучно ведь точно не будет! Хотя он не имел права на поражение! Не сегодня.
В висках застучало, кровь в жилах вспенилась, словно игристое вино. Ударила в голову.
Киату нажал пальцем на джойю и скомандовал:
— Март, будь наготове. Уроджас, Трэджо, товарищи мои! Мы выходим! Море благословило нас! Впереди большая победа! Оэ!
— Оэ! — раздался в ушах дружный отклик контрабандистов.
— Ур-р-а! Надерём задницы всем уродам! — раздалось следом — это, конечно, мухарки из иного мира. — I'll be back! Аста лависта, бэби! Ёпта, я нервная сегодня! Уррааа!!!
— Всё по плану! У берега режим полной тишины. Даже для мухарок! — ответил Киату.
— Сам ты мухарка! Перестань, он же капитан!
— Оэ Катран! Мы верим в тебя! — гаркнул Большой Трэджо.
— И я в вас! Оэ! Море не ждёт! — крикнул Киату.
Затем сдавил подошвами сапог толстые бока Чубары, придавая ей ускорение и похлопывая по скользкой шкуре. Акула быстро поднырнула под арку.
В лицо ударил солёный ветер. Море уже раскачивало волны, собираясь устроить бурю, начинало реветь, как зверь, прорывающийся из клетки.
Хорошо! Древние молитвы ни разу не подводили! А море тем более!
«Мы сделаем их!» — наконец, сам Киату поверил в это. Крикнул гортанно морю, как главному союзнику:
— Оэ!!!!
Поймав его азарт, Чубара издала радостный всхрип при виде зовущего к приключениям моря, сияющего дорожками верных троп. Поймала направление, что указал Киату. Расправила радужные крылья и взмыла над почти чёрными водами, украшенными серебряными барашками на гребне волн.
Глава 39
Сердце упало в пятки, я обернулась. Позади нас стоял Аридо в халате-безрукавке, наброшенном на голое тело, и в мокрых подштанниках. Чтоб тебя, златокудрый купальщик! Или он тоже в маскировке, а под маской красавца прячется вислоухий гоблин?
— О, хорошо что мы вас встретили, принц! Поклонение Святому Мезиму начинается с ночного омовения в море, — заявила Аня. — Где тут выход? Запарились искать.
— А куда вы собрались пробиваться? — не повёлся Аридо, на всякий случай отшагнув от Ани.
Не знает, что ли, про блокировку? Или дурака из себя корчит? Не надоело?
— В морскую пену, — заявила я и коварно улыбнулась.
Да, я не собираюсь миндальничать с теми, кто заманивает меня в ловушку. Надоело, что все вокруг считают меня неокрепшим умом чупа-чупсом! Я, между прочим, почти всю «Одиссею» Гомера наизусть знаю! И рубаяты Омара Хаяма! И половину из написанного Пушкиным! И Вергилия кусочками! А если когда и случается кисель в мозгах, то просто из-за того, что всё тут чересчур неожиданно — никакой стабильности, я теряюсь!