Наши против
Шрифт:
Громадный золотой зрачок в белом мареве смотрел на меня и, кажется, слегка вибрировал. Смеётся что ли? Обидно стало бы, честное слово, если бы мой мозг не скрипел, придумывая самый-пресамый вопрос. Прямо представилось, как робот железной рукой выбирает на конвейере в моей голове карточки с вопросами:
1. Киату. Я выйду замуж за Киату? Будут ли у нас дети? А если снять чёрную привязку, он меня не разлюбит? А вдруг он на самом деле не хороший? У них тут мухарок не уважают, а он ещё и человека
2. Как вернуться к маме? Она там не сильно переживает? А давление у неё не подскочило? А дядя Серёжа не очень на меня сердится?
3. Можно ли перемещаться между мирами? Я всегда потом буду терять сознание? И почему?
4. Что это за страшная крокозябра обитает в лабиринтах под дворцом принца? А не станет ли она как-нибудь под землей за мной охотиться? Вдруг оно крот?
5. Чего хочет ректор? Только ли меня в жертву принести? Как он меняет личину? Он же не Фантомас из старого фильма! И почему?
6. А девочки смогут ли вернуться домой? А я? Почему я ем, как слон, и не толстею?
7. Почему ушли дживы? Почему я вообще стала дживой?
Но все карточки робот в моей голове откладывал в сторону — не то. Хоть и жутко интересно было бы узнать на них ответы.
Я стояла над Киату среди сонной площади и кусала губы. А Золотое Око никуда не торопилось. Сияло себе размеренно и смотрело на меня. И вдруг я поняла, что всё вокруг тоже замерло, и меня окружает зловещая тишина. В предрассветной дымке растворился храп, перестали петь птички, больше не шелестели под порывами солёного ветерка пальмовые ветви, не доносился издалека шум прибоя, и корабль, зависший на столбах таверны, перестал опасно поскрипывать. А моё сердце? Оно тоже не стучало. И я не дышу?
Ой, я что, умерла?!
Я еле успела зажать рот руками, потому что этот вопрос чуть не слетел с моих губ.
Фух, всё-таки живая, шевелюсь. И пальцем ноги больно какой-то синий камень задела. Я так сосредоточилась, что даже щуриться перестала. Молочно-белое марево растекалось вокруг меня, словно туман, и скоро ничего было не видно, кроме золотого зрачка Ока и моих рук. Мне было не по себе, будто время остановилось из-за меня, из-за того, что я так долго думаю. Но, кажется, придумала! Итак, будь что будет! Спрашиваю!
Я набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:
— Уважаемое Всевидящее Око, скажите, пожалуйста, что должна сделать я, Киату, Ариадна, Рита, Аня и Галя, чтобы получить возможность перемещаться между мирами, чтобы мама не волновалась, дядя Серёжа не нервничал, а мы все были счастливы, живы, целы, здоровы, не съедены чёрным чудовищем, не посажены в казематы Моргуусы, не казнены, не убиты никаким жутким способом и не жутким тоже, и чтобы на планетах воцарился мир и всеобщее
Ответ был коротким:
— Ничего.
Я потеряла дар речи. Это что, шутка такая? А поподробнее?
— А?
— Это уже второй вопрос.
— Да это как бы и не вопрос, — вздохнула я.
— Первый тоже был неправильным. Нехорошо, разговаривая с Богом, хитрить и вспоминать старые анекдоты.
— Да это я так… Дедушка любил рассказывать про золотую рыбку и старого еврея. Умно же — всё впихнуть в одну фразу.
— Не очень. Твой вопрос включал несколько взаимоисключающих пунктов, а также абсолютно невозможных.
— То есть счастливы, живы, здоровы и свободны мы не будем, — с грустью констатировала я.
— Все умрут.
— Когда? — замерла я, покрываясь холодным потом.
— Однажды.
— То есть не прям сейчас-сейчас? — обрадовалась я.
— Каждый в положенное время. Но умрут все. Согласно купленным билетам. Без смерти жизнь обесценивается. И потом всем время от времени надо менять одежду.
— Как это, одежду? — опешила я.
— Ты же не будешь вечно ходить в одном и том же платье?
— Нет.
— Тело — то же платье.
— Скорее комбинезон… как у трансформеров.
— Вот видишь, ты сечёшь фишку! — весело сказал голос. — А всё возмущаешься: я глупая, я — не суперджива Тася! Гонишь, однако…
— Ой!
— Что?
— Великому Оку так говорить не положено.
— Ха! Мне можно всё, потому что я и есть всё. Мною создан этот мир, как и все семь миров. И слэнг с жаргоном тоже. Когда настроение было не очень.
— Тогда зачем вам я?
— Некоторые вещи я могу делать твоими руками.
— Ого!
— Как и руками всех остальных.
Я задумалась и покачала головой:
— Если честно, ничего не понимаю.
— Поймёшь однажды. Раз ты меня услышала и захотела услышать, поймёшь. У тебя нет выбора.
— Но что сейчас?! Ведь что-то я всё-таки должна сделать?! Скажите, что?! — взмолилась я. — Вы же не просто так мной, как мячиком, играете — пинг-понг — из одного мира в другой!
— Почему нет?
Я уставилась на Око, как ужаленный сурикат. Оно весело засияло и добавило, вибрируя:
— Шутка. Ты с командой нужна на Дживайе, чтобы она не исчезла. Я могу, конечно, создать новый мир, но мне нравится эта морская планета. Очень симпатичная получилась. Не хочу, чтобы она рассыпалась в прах и разнеслась по вселенной межпланетной пылью.
— А кто её уничтожает? — ахнула я.
— Ты уже знаешь.
— Я — нет… Объясните, пожалуйста! И как спасти…
— Вы выбрали правильный путь. Ваша жизнь связана с жизнью Дживайи. Погибнет она, погибнете и вы. И всё живое на планете. Сразу же. Торопитесь.