Наши уже не придут 3
Шрифт:
Колониальные амбиции японских милитаристов, которые с каждым годом будут всё ближе к взятию фактической власти в Японской империи, нельзя устранить даже серией сокрушительных землетрясений. Они будут хотеть заполучить себе новые территории, богатые ресурсами — они знают, что Маньчжурия и север Китая ценны именно этим.
Гоминьдан японцам трогать никто не даст, он очень нужен Антанте, поэтому японские амбиции направят на Китайскую ССР, но позже.
И Аркадию было очень интересно, как на это посмотрят американцы. Усиление Японии очень плохо скажется на интересах
Только вот СССР может выглядеть не меньшей угрозой, чем Японская империя, так как все видели его экспансию на ближнее зарубежье — это не нравится вообще никому. Ни англичанам, ни французам, ни американцам, ведь все понимают, к чему это может привести…
Торжественный обед проходил в очень официальной обстановке: проходили какие-то особенные китайские церемонии, товарищ Бао выступил с поздравительной речью, затем дал слово Аркадию, который тоже сказал несколько слов о том, как же это здорово, наблюдать за тем, как Китай вырывает свою свободу из когтистых лап милитаристов.
После него выступил Василевский, а затем Толбухин.
Наконец, когда официальная часть была завершена, началось застолье.
В качестве главного блюда была знаменитая утка по-пекински, хорошо известная Немирову, но доселе невиданная для остальных советских представителей. Аккомпанемент ей составлял лосось на пару, с имбирём и луком, бараньи рёбрышки в кисло-сладком соусе, креветки, фаршированные грибами, а также блины с зелёным луком.
Обслуживающий персонал, который и организовал этот обед на высшем уровне, перекочевал в Запретный город из бывшей резиденции Чжан Цзолиня.
Никто из Пекинского правительства не пытался устроиться в Запретном городе — там было слишком мало место для двоих или троих, а вот для одного… Но это бы значило формальное верховенство этого дворцового сидельца, поэтому Запретный город не занимал никто.
Юань Шикай — это последний император Китая, который жил в этом дворце, но он был самопровозглашённым императором, поэтому, как говорят, не считается. Так что последним легитимным императором, занимавшим Запретный город, является Айсиньгёро Пуи, более известный как Пу И — родился он в 1906 году, императорствовал до 1912 года, а затем был отречён. В июле 1917 года, когда Пекин взял генерал Чжан Сюнь, видный монархист, хотевший вернуть императора на престол любой ценой, Пу И вновь стал императором, но лишь на одиннадцать дней, а потом монархистов разбили.
Монархисты в китайском обществе ещё присутствуют, но основную массу населения уже до безумия задолбала императорская система власти, поэтому ещё с 1917 года не перестают поступать предложения грохнуть Пу И, чтобы не случилось чего…
Аналогичные предложения Немиров слышал в Советской России, от обычных граждан в Петрограде и других городах, но применительно к Николаю Романову.
Ненависть к царю в России была сильнее, потому что европейские монархии, как ни крути, ближе к народу, чем азиатские. Император для китайцев — это что-то вроде бога, который занят своими божественными делами. Он далеко, он недосягаем,
Император Китая никому и ничем не обязан, заботы о народе даже не предусматривалось, ведь у него божественные дела, он ими очень занят и если сейчас жить хорошо, то будь благодарен. А если сейчас жить плохо, то просто смиренно прими это, потому что это вообще не проблема Сына Неба.
Император России же — это пусть и «помазанник Божий», но от него ожидается забота о народе, улучшение жизни, он ведь царь-батюшка, а если отец плохой, то все беды, получается, от него. И «царь-то хороший, но вот бояре плохие» не работает, так как люди же не дураки и прекрасно понимают, что «бояре» — это ставленники царя.
Аркадий, который пожил посреди этого, прекрасно понимал, что у общества сложилось общее мнение, что это персонально Николай II виноват во всём, что происходит со страной. Среди фронтовиков царской армии, нет-нет, но проскальзывали суждения в духе «Николай повёл наш царизм куда-то не туда».
И очень многие требовали, сразу после Февраля, судить царя и расстрелять, а лучше повесить…
В Китае же лично Пу И никто не винит, но большинство считает, что система Небесного Мандата себя изжила, маньчжурская династия давно перестала адекватно отвечать на вызовы времени, поэтому пора закруглять это всё, а для надёжности надо прикончить бывшего императора.
«Кстати, где он?» — озадачился Немиров.
Он коснулся правой руки Толбухина.
— Не знаешь, где сейчас бывший император? — тихо поинтересовался он.
Фёдор Иванович посмотрел на него озадаченно, задумался, а затем отрицательно покачал головой.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Аркадий. — Кушай утку — очень вкусная вещь. Редкий деликатес даже для самих китайцев.
— Вчера уже пробовал, на званом ужине у товарища Бао, — улыбнулся гвардии полковник Толбухин. — На мой взгляд, чрезмерно остро. И соус этот — не моё…
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Немиров.
— А это наш подарок дорогим гостям! — вдруг встал Бао Юйфэн. — Шан Сяоюнь, Сюнь Хуэйшэн, Мэй Ланьфан и Чэн Яньцю, знаменитейшие великие дань, исполнят песню в честь наших гостей из союзной России!
На невысокий помост перед столом вышли четверо мужчин, одетых в форму РККА. То есть, это должно было изображать форму РККА, но в весьма вольной интерпретации. Видно, что это шили по фотографии или по иллюстрации, поэтому было лишь похоже на фабричные изделия, носимые красноармейцами.
— Все по правила: сует пагашен давно, но придет кто-то непрошены! — запели актёры Пекинской оперы. — Эта стук дожда о мои окна, как в первы ден осен!
Толбухин довольно заулыбался, впрочем, как и Немиров.
— Эх, домом повеяло… — тихо произнёс Фёдор Иванович.
Актёры исполнили песню в формате, а капелла, причём сделали это, если учесть, что они вообще не владеют русским, практически безукоризненно.
Немиров встал, вместе с остальными и громко зааплодировал.
— Великолепно! — радостно улыбаясь, похвалил актёров Василевский.