Наши уже не придут 4
Шрифт:
Оказалось, что Леонов эмигрировал в США, где работал в одной из медицинских лабораторий Марфы.
Видимо, время пришло, а никого более достойного не нашли, поэтому Марфу и Анатолия, как первооткрывательницу и первого описавшего эффект нового лекарства, премируют Нобелевской, в знак признания заслуг перед человечеством.
А заслуги есть — миллионы людей не умерли благодаря стрептоциду, но не последнюю роль сыграло то, что Марфа официально сделала патент на стрептоцид всемирным достоянием и теперь его может производить каждый, у кого хватит на это средств. Вот это, судя
В декабре Бочкарёва и Леонов будут в Стокгольме, где им также будут вручены ордена «Трудового Красного Знамени» — за заслуги, в том числе, и перед СССР. Они уже дали своё согласие — таким людям, как Ленин, отказывать не принято.
С одной стороны, это может быть воспринято негативно, так как кто-то может усмотреть у них сотрудничество с большевиками, только вот никакого сотрудничества у них нет — Центр с Марфой больше не работает, а с Леоновым не работал вообще никогда.
У Чичерина уже заготовлено два ордена, с номерами «0012» и «0013». Это всё государственный имидж и уж кто-кто, а Ленин в таких вещах прекрасно разбирался — несмотря на осознание неизбежности войны со всеми этими людьми, он старался наладить с ними хотя бы нейтральные взаимоотношения. А это очень непростая работа…
— Я сожалею, что вы не можете поделиться с миром этими стратегически важными открытиями, — произнёс Аркадий.
— Меня до сих пор мучает один вопрос… — сказал на это Иоффе. — А почему эти данные до сих пор не обнародованы, скажем так, «той стороной»?
— Ровно по тем же причинам, почему они не обнародованы, скажем так, «этой стороной», — улыбнулся Аркадий. — Это стратегическое преимущество, Абрам Фёдорович. Пока все возятся с тупиковым направлением электронных ламп, «там» и «здесь» прорабатывается возможность использования проводников. Это может повлиять, буквально, на всю дальнейшую историю. Когда мы получим достаточно компактные радиостанции, пусть даже на германиевых полупроводниковых диодах и триодах…
Разумеется, не было никакого «там», а было только «здесь», но легенда требовала, чтобы все были абсолютно уверены в том, что есть какой-то противник, которому приходится дышать в спину.
На самом деле, для массовых радиостанций будет достаточно ламп, которые закроют потребности армии и гражданки в портативной радиосвязи, а вот полупроводниковые схемы нужны будут для кое-чего другого, более перспективного и стратегически важного.
Немиров, ввиду того, что было достигнуто им, вполне допускал, что после Второй мировой войны, когда уже потихоньку формирующийся Третий Рейх будет повержен, обязательно начнётся Холодная война.
Учитывая, что тогда будет совершенно иной политический расклад — Аркадий положит жизнь, но не допустит, чтобы эта война шла глубоко на территории СССР, вполне может случиться так, что Холодная война быстро перетечёт в Горячую войну, то есть, Третью мировую.
И тогда придётся как-то защищать города от мириад американских и британских стратегических бомбардировщиков, для чего может потребоваться что-то необычное и эффективное.
Аркадий видел этим «необычным и эффективным» полупроводниковые радиовзрыватели.
Вероятность
Вероятность задевания бомбардировщика, летящего на высоте 10 километров, осколками от снаряда, оснащённого дистанционным взрывателем, даже при безукоризненном наведении и выставлении верной дистанции, составляет 4–8%, что неплохо, но маловато.
А вот радиовзрыватель повышает вероятность поражения цели до 20–30%, что очень много, когда речь идёт о целых батареях, защищающих город или промзону.
Если допустить, что по бомбардировщику стреляет батарея из четырёх 130-миллиметровых зенитных орудий, выпускающих в район цели 20 снарядов в минуту, вероятность уничтожения бомбардировщика, при условии, что каждый снаряд имеет, скажем, 25% вероятность поражения цели, составляет 99,9%, то есть, поражение цели почти гарантировано.
Немцы во Вторую мировую войну, не обладая такой технологией, а пользуясь лишь только дистанционными взрывателями, превратили каждый вылет бомбардировщиков B-17 в потенциально смертельное турне для их экипажей. Обязательно кто-то умирал от снарядных осколков, а самолёты безвозвратно терялись даже от прямых попаданий, вероятность которых никогда не была равна нулю.
К 1941 точно должно быть налажено массовое производство радиовзрывателей для крупнокалиберной зенитной артиллерии, что заставит сначала немцев, а затем и, возможно, американцев примириться с мыслью, что советские города бомбить не получается.
— Хорошо, я понимаю, — кивнул Иоффе. — Тогда нам не остаётся ничего другого, кроме как надеяться, что наша работа принесёт величайшую пользу Родине…
— Принесёт — я обещаю вам, — улыбнулся Аркадий. — А что, кстати, по поводу германиевых диодов? Я изучал отчёт недельной давности и обнаружил там сведения об успехе — мне начинать биться в истерике от счастья?
— Да у нас что ни действие — так сразу успех, с научной точки зрения, — устало вздохнул Абрам Фёдорович. — А вот с практической… Мы достигли определённого успеха при разработке первого прототипа полупроводникового диода, изготовленного с применением легированного германиевого состава — удалось пропустить ток в одном направлении. Да, это ошеломительный успех, но это не значит, что мы сможем выдать вам готовый к серийному производству германиевый диод в следующем году. Несмотря на то, что я занимаюсь этим вопросом уже почти пять лет, я вижу, что мы находимся в самом начале…
— Я понимаю, — кивнул Немиров. — Но результаты меня обнадёживают. Хотелось бы, конечно, побыстрее…
— Уверяю вас — мы движемся в верном направлении, — улыбнулся Иоффе. — Наша команда работает со всем прилежанием и можете даже не сомневаться — мы отчётливо видим цель и достигнем её с очень высокой степенью вероятности.
*3 августа 1925 года*
Пулемёт затарахтел и выдал длинную очередь по мишени.
Дегтярёв удовлетворённо улыбнулся — никаких задержек стрельбы.