Наши в космосе
Шрифт:
Закончив заполнять бортовой журнал, капитан Альварец сладко потянулся:
— Устал… Ну что? — спросил он у Кошкина. — Далеко еще до базы?
— Минут сорок лету, — ответил штурман. — Как думаешь, втык будет?
— За что?
— За опоздание.
— Отговоримся, — капитан махнул рукой. — Мало ли что? Непредвиденные обстоятельства. Кошкин задумался.
— А интересно все-таки, — сказал он. — Что же за преступление мы с тобой должны были совершить?
— Балда, — буркнул Альварец. — Мы его как раз сейчас и совершаем.
Свет мой, зеркальце…
«Искатель» при вынужденной посадке здорово тряхнуло. Капитан Альварец разбил нос о приборную доску. Несмотря на пристежные ремни.
— Вот зараза… — простонал он. — Кошкин, ты живой?
— Живой… — отозвался штурман Кошкин и выполз из-под кресла. Из лихости он обычно игнорировал ремни. Примерно один раз в декаду это стоило ему нескольких шишек.
— С приездом.
— Еще одна такая посадка — и я откажусь с тобой летать.
— Посадка… — буркнул капитан, осторожно вытирая платком разбитый нос. — Хорошенькое дело… Да тут и планет никаких быть не должно… Натыкали, понимаешь…
— Кто натыкал? — полюбопытствовал штурман.
— Не знаю — кто, а натыкал… Да что ты пристаешь с дурацкими вопросами?! — капитан разозлился. — Лучше скажи, куда это нас занесло!
— Понятия не имею, — тотчас ответил Кошкин. Он склонился над пультом, и его пальцы запорхали по клавишам. — Наш БК, он же — «Кровавый Пес», в отключке. Как и… — Он еще раз пробежался по клавишам. — Как и прочая электроника.
— Просто замечательно, лучше не бывает. — Альварец скривился. — Поздравляю.
— Принимаю поздравления. — Кошкин шаркнул ножкой. — Сделаем разведку?
— Сделаем, сделаем… — Капитан распутал наконец перекрученные ремни, расстегнул их и поднялся. — Ну ладно, ты хоть данные об атмосфере сообщить можешь?
— Могу, — бодро ответил Кошкин.
— Слава богу, — проворчал капитан. — Хоть что-то можешь… Выкладывай.
— Она отсутствует.
— Кто?
— Газовая оболочка, в просторечии именуемая атмосферой, — по-прежнему бодро объяснил Кошкин.
— Вот черт! — Капитан сплюнул. — Опять скафандры. Мне они вот так надоели. — Он резанул себя по горлу ребром ладони. — Стоп! — Он с сомнением посмотрел на штурмана. — Что-то тут не так… Как же отсутствует? А что же нас в таком случае затормозило? Мы же могли в лепешку! — И он выразительно потрогал распухший нос.
— Этого я не знаю. Это мы узнаем там, — штурман указал в иллюминатор.
Капитан тоже посмотрел в иллюминатор.
— Я узнаю, — поправил он. — Я.
— А я? — обиженно спросил Кошкин.
— А ты останешься тут. И постараешься привести в порядок нашего БК. Ясно?
— Ну вот… — заныл Кошкин. — Опять…
— Отставить
Оставшись один, Кошкин уныло прошелся по каюте и подошел к компьютеру. Компьютер по-прежнему не работал. Штурман со злостью пнул его ногой. Компьютер обиженно загудел, на пульте зажглась лампочка, свидетельствующая о готовности к работе.
— Ух ты! — от неожиданности штурман едва не сел на пол. — Родной ты мой! Ожил, дорогуша!
Он лихорадочно набрал первый вопрос — о координатах планеты. БК-216 тут же выдал ответ, и Кошкин бухнулся в кресло.
Ответ выглядел следующим образом: «±0».
— Это в какой же системе? — озадаченно спросил Кошкин.
Компьютер не ответил. Кошкин задал вопрос о расстоянии до базы. Компьютер незамедлительно выдал: «+00».
— Типичный бред. — Кошкин вздохнул и отключил его. — Налицо сотрясение мозга. Рано радовались.
Тут он спохватился, что, занявшись компьютером, забыл вызвать капитана.
Альварец не отвечал.
— Новое дело. — Кошкин окончательно расстроился и оставил безуспешные попытки. В силу природного оптимизма он не верил, что с ними когда-нибудь может произойти что-то непоправимое. Но молчание капитана беспокоило его все сильнее. Кошкин очень не любил неопределенности. Поэтому, посидев примерно с полчаса, он не выдержал, влез в скафандр и отправился на поиски.
Кошкин уже довольно далеко отошел от места вынужденной посадки «Искателя», когда в наушниках послышался щелчок, а за ним — треск и слабый, но очень злой голос капитана. Штурман прислушался.
— Какого черта? — говорил капитан. («С кем это он?» — подумал Кошкин.) — Я, слава богу, в своем уме, а я в своем, и я прекрасно знаю, что настоящий капитан я, а я знаю прекрасно, что я настоящий капитан, и это не удостоверение, не удостоверение это, у меня такое же, и такое же у меня, а твое — липа, липа твое!
«Та-ак… — подумал Кошкин. — Симптомчики. Похоже, сотрясение мозга не только у компьютера. Ну и ну… Не планета, а психушка, ей-богу…»
Он пустился бегом, благо поверхность оказалась идеально ровной, словно отполированной, только кое-где попадались камни, по направлению к высившимся на горизонте остроконечным скалам.
Добравшись до скал, Кошкин увидел картинку, окончательно убедившую его в том, что сотрясение мозга было не только у компьютера.
И не только у Альвареца.
— Приплыли… — обалдело сказал штурман.
У подножия скал, в ярких лучах местного светила, он увидел не одного, а сразу двух Альварецов, похожих друг на друга как две капли воды.
— Сотрясение, значит, штука заразная… — пробормотал Кошкин, безуспешно пытаясь сквозь скафандр пощупать себе пульс.
Увидев потрясенного штурмана, оба капитана Альвареца устремились к нему с радостными восклицаниями. Штурман поспешно отступил и предостерегающе поднял руку: