Насильно твоя

Устинова Мария

Поддерживать разговор было непривычно: я разучилась говорить. Стало стыдно за себя. За то, что у меня потерянный вид, и я не могу связать двух слов.

— Много о себе думает, — буркнул Андрей. — И гонора много. Вот и пролетел.

— О чем ты? — насторожилась я.

— Все про то же… Про бабки. Должен он много.

Андрей смотрел в сторону — на клумбу. Я только сейчас заметила, что там пытаются расцвести розы.

— Он тебя не заслуживает, — тон меня насторожил. — Кусок говна.

— Не надо так…

Это ведь не ты меня оттуда вынес… Это был Эмиль.

Каким бы он ни был.

— Не надо? — Андрей насмешливо взглянул на меня. — Твой мужик переоценил себя, а отвечать пришлось другим. Жизнью отвечать.

— Он не брал денег, — пролепетала я.

Дурацкая попытка оправдать мужа. Почему-то меня задевало презрение, с которым Андрей о нем отзывался.

— Не брал, не кипятись, — согласился он. — Ладно, не мое дело… Эмиль всегда таким был. Деньги на уме. Семь лет на хорошем счету, что ни говори, финансист он толковый. Лучший, пока последний куш не свистнули… Пусть теперь рассчитывается за шкуру свою… А ты девушка хорошая. Ты как в это влезла?

Я отвернулась, не желая продолжать. О чем угодно, но не об этом. Он знает, что меня насильно выдали замуж, но не в курсе, почему. Что он пытается выведать? Даже там, в подвале, меня не особо допрашивали. Всем плевать, что я знаю.

— За что ты его так не любишь? — тихо спросила я.

Интересно, а где был Андрей в ту ночь? В доме я его не видела.

— Наглый, лезет везде, — он не стал юлить. — Его все терпеть не могут.

Я устало промолчала. Стала женой человека, которого все ненавидят — и в самый неудобный момент, когда он слаб. Хуже не придумаешь.

Я никак не могла успокоиться. Волновалась за него.

Вроде бы, все нормально. Я просто пью кофе.

Но кто сказал, что Андрею не велели выманить меня специально. Чтобы держать в пределах досягаемости, пока Эмиль у них. Чтобы шантажировать его. Так много «если». Я слишком много повидала, чтобы верить, будто меня поят кофе и развлекают просто так.

А может быть, он пытается меня прощупать.

— Тебе тоже нужны эти деньги, да? — прямо спросила я. — Я не знаю, где они.

Андрей шмыгнул носом. Странная мимика, будто он не совсем в себе.

— Деньгами не интересуюсь, — отрезал он. — За них твой муж с Глебом отвечали. Это не моя проблема.

— А что твоя проблема?

— Намек понял, — усмехнулся Андрей. — Дина, я заметил, в большую игру попала девчонка, которая в ней не шарит. Вот мне интересно стало, что же это за девушка, которой Эмилю руки выкручивают. Посмотрел, а она такая, знаешь, что и умереть не жалко.

Я резко отвернулась: взгляд Андрея был серьезным. Он надо мной не смеялся. Щурился, наблюдая, как меня трясет от страха. Внимательно, с интересом. Он только что признался, что я ему нравлюсь и хотел увидеть реакцию, а я кроме ужаса ничего не могла выдать. Не знаю, достаточно ли у него влияния, чтобы отнять меня у Эмиля, но если меня заберут за долги — в конечном итоге я могу оказаться у него.

Я этого не хотела. Эмиль поднимает на меня руку, зато не заставляет интимно обслуживать. Выбор очевиден.

— Испугалась, — он рассмеялся. — Я думал, тебе с Эмилем

плохо.

Я смотрела мимо Андрея — в подворотню, которая выводила на проспект. Там, по серому полотну шныряли автомобили. Что я вообще делаю в Ростове? Я будто пробудилась после долгого сна и пытаюсь собрать осколки прежней жизни.

— Я не могу от него уйти, — прямо сказала я. — Мне не позволят.

— Он? Или Славик?

Это своего шефа он называет «Славиком»?

— Все они, — отрезала я, и повернулась, намереваясь сбежать домой.

— Погоди, — Андрей сцапал меня за рукав куртки и я едва не завизжала. Тревога довела до состояния, когда любое движение кажется ударом. — Запиши мой номер… Или нет, я сам, — он нырнул в салон машины, торопливо выдрал из блокнота страницу и записал номер от руки. — Если что, звони. И не бойся, ничего тебе не сделают. Все, беги, трусишка.

Андрей отдал записку, и я вошла в подъезд. Спрятала записку в карман джинсов, и начала подниматься.

Кто сказал, что я боюсь Эмиля, а не тебя?

Глава 60

Дома я заперлась на все замки, как велел Эмиль. Впервые за последние недели мне не хотелось лечь.

— Как вы меня достали, — неровно прошептала я, потянуло с кем-нибудь поговорить. Пустота подойдет. — Скорей бы он вернулся…

Только бы ничего не случилось. Сердце, стой. Все будет хорошо.

Я побрела на кухню: вымыла кусок телячьей вырезки и уложила в фольгу. Эмиль говорил, что захочет поужинать. Он не ест, только если его любовница у себя кормила. В остальных случаях, ужин должен ждать на столе. Желательно домашний. Чтобы не цеплялся, что я делала целый день.

Я вспомнила, как утром он будил меня поцелуями. Совсем на него непохоже. Я так и не узнала его толком, но знаю — Эмиль по натуре замкнутый. Ласковый в редкие моменты. Как в нашу первую встречу…

Забудь.

Я занялась ужином.

Я точно знаю, какое он любит печеное мясо и как его готовить. Жизнь была подстроена под маленькие хитрости и попытки угодить. Пусть вернется, съест ужин, примет душ и ляжет спать. И все будет хорошо.

Энтузиазм, с которым я прислуживала, когда мы познакомились, вызывал нервный смех. Я влюбилась так сильно, что была готова скормить ему свое сердце на блюдечке. Как все мужики, он от этого изысканного блюда не отказался, но благодарен за него не был.

Но сегодня я не для него старалась. Рутина отвлекала от тревоги.

Я по собственной шкуре знаю: большие деньги не прощают ошибок. Эмиль просрочил платеж, и у него выбор: платить деньгами, мной или собственной кровью. Эмиль понятно, что выбрал. Вопрос в том, что решит его шеф.

День шел к вечеру, ужин давно готов.

Я ходила по дому и ждала: ни в восемь, ни в девять Эмиль не вернулся.

Это ничего не значит, конечно.

Я подошла к окну, глядя наружу. Наверное, отвез деньги и завис у любовницы — на него похоже. Еще несколько дней назад я мечтала больше его не видеть. А когда он не пришел, стою у окна и молюсь, чтобы вернулся невредимым. Чтобы больше на нем не прибавилась шрамов.