Наслаждение Маккензи

Ховард Линда

Зейн криво усмехнулся.

– Понимаешь, что я имел в виду? Ты думаешь как человек во время боя. Не будь ты такой милой, стала бы по-настоящему опасной женщиной, миссис Маккензи.

Почему он не ругается? Не мог же Зейн так быстро подавить в себе ярость? Она считала мужа человеком, который редко выходит из себя, но когда это происходит, то оставляет неизгладимое впечатление… на долгие годы. Скорее всего, отложил разнос до возвращения в номер, чтобы оставаться начеку, пока они на улице. Зейну такое по силам: притушить гнев, отодвинуть его в сторону, пока не станет безопасно и не придет время выпустить злость на волю.

Бэрри внимательно изучала набегающую,

дробящуюся на части и снова смыкающуюся толпу окружающих их туристов, высматривая предательские признаки интереса к себе и Зейну. Это помогало отвлечься от мыслей о том, насколько слабой она себя чувствовала. Похоже, беременность забирает все больше сил, хотя с ее стороны оказалось большой глупостью выйти на солнце на голодный желудок и без головного убора. Обычно, за такую короткую прогулку с непокрытой головой у нее не возникало трудностей с солнцем.

Сколько еще до отеля? Бэрри сосредоточилась на ходьбе, на лицах вокруг. Зейн поддерживал умеренный ровный темп и, когда получалось, загораживал жену от солнца своим телом. Его тень помогала, но слабовато.

– Вот и добрались, – объявил Зейн, заводя жену в прохладную темную пещеру вестибюля. Бэрри закрыла глаза, чтобы привыкнуть к менее яркому свету после слепящего солнца, и вздохнула с облегчением под омывающим прохладой кондиционером.

Переполненный лифт начал подниматься. Зейн прижал ее к задней стене кабины, чтобы охранять на одну сторону меньше, и встал так, что между ними и открытыми дверями разместилась стена людей. На Бэрри накатила волна изумления: стали понятными каждая мысль и каждое действие мужа. Он сделает все от него зависящее, чтобы ничего не случилось, и никто из этих людей не пострадал, но при первой же угрозе пожертвует пассажирами лифта ради безопасности Бэрри.

На двадцать первый этаж поднялись без приключений. Вместе с ними из лифта вышла пара среднего возраста, произношение которых выдавало жителей Рочестера [21] , и свернула в противоположном направлении. Зейн повел Бэрри за ними, пока не дошли до комнаты за углом. Проходя мимо открытой двери, в которую вошла пара, она заметила неубранный номер, захламленный пакетами с покупками и несвежей одеждой.

– Все нормально, – тихо сказал Зейн и повел жену в знакомый люкс.

[21]

Город на западе штата Нью-Йорк, на озере Онтарио, промышленный и культурный центр, порт на реке Св. Лаврентия. Знаменит университетом

– В их комнате не было бы обычного для туристов беспорядка, если бы они приехали сегодня.

Зейн искоса поглядел на Бэрри непроницаемым взглядом.

– Верно.

Люкс встретил молодоженов блаженной прохладой. Бэрри прошла вперед, а Зейн закрыл дверь и накинул цепочку. На столе стоял нетронутый остывший завтрак.

Зейн усадил ее на первый попавшийся стул и скомандовал:

– Ешь. Хотя бы тост, если не можешь ничего другого. Положи сверху джем. И выпей всю воду.

Сам он присел на подлокотник дивана, достал телефон и начал набирать номер.

На всякий случай, сначала Бэрри съела кусочек тоста, отказавшись от сливочного масла, которое все равно не растает на холодном хлебе. Желудок спокойно принял еду, но она не хотела ничем его тревожить. На вторую половину тоста Бэрри намазала желе.

Она методически ела и пила и вскоре почувствовала себя лучше. Зейн не предпринял никаких действий, чтобы скрыть от жены

разговор, поэтому Бэрри сразу поняла, что он снова беседует с Ченсом.

– Если ее засекли, то у нас не больше получаса, – говорил Зейн. – Предупреди всех. – После небольшой паузы он продолжил. – Да, я знаю. Моя ошибка. – И попрощался с загадочным: – Держи ее в холоде.

– Что он должен держать в холоде? – поинтересовалась Бэрри, поворачиваясь к мужу лицом.

В глазах Зейна промелькнула насмешка.

– У Ченса есть дурная привычка совать свою голову вместе с остальными частями тела в самое пекло. Несколько раз он погорел.

– А ты, значит, нет?

– Бывало, – признался Зейн.

Он был очень спокоен, даже для того Зейна, которого она знала. Спокойствие напоминало затишье перед бурей. Бэрри сделала глубокий вздох и бросилась в омут с головой.

– Теперь мне стало лучше. Давай, начинай, – сказала она более спокойно, чем чувствовала.

Несколько секунд Зейн изучающее рассматривал лицо жены, затем покачал головой, как показалось Бэрри, с сожалением.

– Придется подождать. Ченс сказал, что неожиданно по всем направлениям развернулась бурная деятельность. Скоро что-то начнется.

Глава 13

В их распоряжении не осталось даже тридцати минут, как надеялся Зейн.

Раздался звонок, он поднял трубку и с кратким «Понял» сразу положил на рычаг. Потом подошел к Бэрри.

– Началось, – сказал он и поднял Бэрри со стула. – Ты перебираешься на другой этаж.

Зейн осторожно подталкивал жену, которая сопротивлялась давлению его руки и упиралась ногами в пол. Он остановился и развернул ее лицом к себе, а затем положил руку на ее живот.

– Ты должна идти, – произнес муж без капли эмоций.

Он уже перешел в «боевой режим»: бесстрастное лицо, ледяные глаза, отстраненное поведение.

Зейн прав. Ради ребенка ей надо уходить. Бэрри положила руку поверх его ладони.

– Ладно. У тебя есть пистолет для меня? На всякий случай.

Зейн немного подумал и направился в спальню к своему складному саквояжу. Оружие, которое он принес, оказалось компактным пятизарядным револьвером.

– Знаешь, как им пользоваться?

Бэрри сжала рукоятку и почувствовала гладкость дерева.

– Я стреляла по тарелочкам, но не из такого оружия. Ничего, разберусь.

– У него нет пустого патронника и нет предохранителя, – инструктировал Зейн, выводя ее из дверей люкса. – Нажми курок перед тем, как стрелять, или просто надави посильнее на спусковой крючок [22] . Ничего больше, прицелься и стреляй. Тридцать восьмой калибр, достаточно мощный, чтобы остановить человека. – Зейн рассказывал, а сам быстро шагал к лестнице. Открыв дверь, он стал подталкивать Бэрри вверх, эхо их шагов отражалось от бетонных стен. – Я собираюсь оставить тебя в пустом номере на двадцать третьем этаже. Никуда не выходи, пока я или Ченс не придем за тобой. Если дверь откроет кто-то другой – стреляй не раздумывая.

[22]

Зейн описывает работу револьвера двойного действия, для которого при первом и всех последующих выстреле курок (ударник) взводится мускульной силой стрелка при нажатии на спусковой крючок, при этом проворачивается барабан (прим. пер.)