Наследие 2

Тармашев Сергей Сергеевич

— Виолетта Антоновна, — старый полковник постучал пальцами по истертому подлокотнику. — Я понял, что разубедить вас нам не удастся, и потому буду с вами откровенен. Мы не можем позволить вашей команде создать поисковый отряд. Все вы молодые люди в возрасте до двадцати шести лет, и Центр абсолютно, ни под каким предлогом, в любой ситуации и так далее — не может позволить себе рисковать молодежью. Вас всех, я имею в виду тех, кому от роду от пяти дней до двадцати пяти лет, всего десять процентов от общей численности населения. Каждый из вас чуть ли не сокровище. Даже те, кто, подобно вам, не имеет возможности продолжать род, являются перспективными специалистами. Тем более, ваша команда, полностью

состоящая из молодых врачей и медицинского персонала. Ни о каком поисковом отряде не может идти и речи!

Полковник упреждающим жестом остановил Виолетту, уже набравшую в грудь воздуха для возмущенного ответа, и дружелюбным тоном продолжил:

— Но мы не можем игнорировать благородное стремление нашей молодежи помочь своему Центру и всему миру! Поэтому предлагаем вам компромисс: ваша команда получит статус археологической партии и будет проводить раскопки согласно предписаниям Археологического отдела. Вас будет охранять рота из состава Батальона Охраны Археологических Раскопок, и все останутся довольны! Вы получили то, что хотели, мы же сможем спать спокойно, зная, что нашей молодежи ничего не угрожает. Я специально вызвал вас на эту беседу без ваших друзей, потому что осведомлен о том, что именно вы являетесь инициатором. Если хотите, остальным мы предложим более обтекаемое объяснение. Что скажете, Виолетта Антоновна?

Немного подумав, она согласилась. Всё же лучше, чем госпиталь, куда она ходила, словно на пытку, да и остальные не так рискуют. Полковник сказал правду, молодежи в Центрах очень мало, а маленьких детей и подавно.

Неделю их собирали-снаряжали, после чего отправили на раскопки. Так как по смежной специальности Виолетта являлась химиком, то и копать им доверили развалины Красноярского химкомбината. Поначалу все были очень довольны, но время шло, а никаких серьезных находок не было. Боевой взвод, который постоянно придавали в усиление роте их охраны, приносил и то больше пользы: солдаты время от времени умудрялись вылавливать в развалинах новых рабов.

— Виолетта, мы так ничего не найдем! — заявил ей один из молодых коллег после очередного рейда. — Я тут узнал кое-что… Нам никогда не дадут стоящий район поисков. Так и будут возить по давным-давно обшаренным руинам недалеко от Центра.

— Опять эта Служба Безопасности со своей перестраховкой! — вспылила она. — Я завтра же пойду в Археологический отдел с претензией! Это уже противоречит всякому здравому смыслу!

— А дело не в нас, — усмехнулся собеседник. — Я бы сказал, это не нас берегут, это мы бережем!

— То есть?! — озадаченно посмотрела на него Виолетта. — Кого это мы бережем? Инвазивных штурмовиков, которые запросто сожрут живьем половину Центра, если у них будет плохое настроение?

— Нет, конечно, — махнул рукой тот. — У них, по сути, та же роль, что и у нас. Знаешь, кто командует ротой охраны?

— Господин Малевич! — фыркнула Виолетта, скривившись. — Достал уже меня своим липким вниманием! Его похотливые глазки раздевают меня в среднем раз в минуту. Кроме того, что он надоедливый чудак через букву «м», что ещё с ним не так?!

— У него папочка генерал в Службе Безопасности, — её собеседник многозначительно пошевелил бровями. — Поэтому господин Малевич-младший в двадцать три года уже командует ротой и через пару лет отправится на серьезное повышение в штаб. Мне тут один знающий человек намекнул, что его-то все и берегут, как бы чего не вышло! Потому и боевой взвод с нами постоянно, и солдат поболе будет, чем у археологических партий посерьезнее нашей. А мы для его папаши очень удобный вариант — всегда можно сказать, что охраняют нас, молодых специалистов, и всё такое!

Полученные известия очень расстроили Виолетту, и несколько дней она с трудом

удерживалась о того, чтобы закатить Малевичу скандал по какому-нибудь поводу. Он и без того её бесил своей нагловатой назойливостью, а теперь и вовсе превратился чуть ли не в источник всех бед. Однажды вечером она даже всерьез решила, что откажется от работы в археологической партии и присоединится к какому-нибудь поисковому отряду. Виолетта зашла на портал Археологического отдела и некоторое время изучала обновляющуюся в реальном времени карту раскопок, раздумывая, к кому именно попытаться напроситься в команду. Старый обшарпанный монитор с россыпью битых пикселов делал карту плохо понятной, и ей пришлось заказать распечатку и сходить за ней в принтерную, расположенную в другом конце гермокорпуса. Пока она возвращалась домой, задумчиво разглядывая целлулоидный лист многоразовой бумаги, испещренный отметками, в голове у неё внезапно возникла идея. Самой воплотить в жизнь такое конечно же абсолютно нереально. Но вот господин Малевич… этот похотливый генеральский сыночек мог бы ей помочь.

Из покрытых ядовитой плесенью руин раздался воинственный вопль, вслед за которым громыхнул оглушительный выстрел, вспышка которого потонула в огромном облаке сизого дыма. Пуля ударила в покрытую толстым слоем ядовитого грибка кирпичную стену, выгрызая из неё фонтанчик крошева вперемешку с токсичной пылью.

— Ложись!!! — Леонид бросился к испуганно замершим археологам. — За камни, быстро! — Он сгреб в охапку Савицкую и затолкал её за ближайшее нагромождение развалин. — И не высовываться!

Леонид оглянулся, убеждаясь, что остальные археологи попрятались среди разбитых стен, и осторожно выглянул из-за укрытия. К засевшему в руинах лигу со всех сторон подбирались солдаты, сноровисто перемещаясь по развалинам химзавода между грудами строительных обломков. Ершов конечно же опять оказался первым, в каждой бочке затычка! Его рослая широкая фигура в изготовленном по персональному заказу скафандре бесила Леонида одним только своим видом. Ему не только «намордник», ему ещё ошейник надо выдать, и поводок, как лигу-рабу. И затягивать это всё потуже, чтобы знал своё место, инвазивный дегенерат!

Лейтенанта Ершова Леонид ненавидел с первой секунды их знакомства. Впрочем, какой с него вообще лейтенант?! У него даже образования офицерского нет! Двадцать лет отслужил в штурмовой роте, сколько-то там раз был ранен, стал инвазивным чуть ли не в девятнадцать, вот начальство и подарило ему офицерское звание на сорокалетие, что ли… Исключительно политический реверанс в сторону общественного мнения. Мол, мы ценим всех и каждого и не забываем героев, что заработали инвазивность, грудью защищая покой и безопасность Центра, бла-бла-бла, и всё такое! Заодно потрафили всем инвазивным, сделав офицером простого сержанта. Ясно же, ради чего! Инвазивные традиционно примыкают к оппозиции, ведь их права урезаны по сравнению с чистыми гражданами. И правильно урезаны, нечего рисковать жизнями людей ради кучки подвергшихся заражению неудачников. Вон, Новосибирский ЦСГР так и погиб, от одного-единственного инвазивного, которого вовремя не распознали! В результате эпидемия уничтожила целый Центр в полном составе, полмиллиона человек или около того… Инвазивных вообще надо как-то тихо отстреливать, без шума и пыли, как говорится, так было бы всем спокойнее. А вместо этого правительство раздает офицерские звания всяким маниакальным отморозкам. Ну? И чего добились, спрашивается? Ершов стал вечным лейтенантом, командиром третьего взвода штурмовой роты, в котором собрали всех инвазивных. В чем смысл? Теперь он вообще обнаглел сверх всяких пределов, позволяет себе неприкрыто оскорбительное поведение по отношению к старшим по званию!