Наследие 2
Шрифт:
— Ершов ничего не найдет и будет выпендриваться ещё сильнее! — доводы отца не убедили Леонида. — Он просто завидует мне, потому что я — молодой и перспективный офицер из высшего общества, а он — старый тупой инвазивный выскочка-неудачник из болота!
— А ты подозревай, опасность каждую минуту в противоположных сторонах, — усмехнулся отец. — Он быстро набегается и станет держать язык за зубами. Ершов сделает выводы, он не идиот, тут ты не прав. Учись правильно просчитывать противника, нельзя недооценивать врага, это верный путь к поражению. Зависть здесь ни при чем, это классовая ненависть, и ты, как будущий руководитель, должен
— Ты же сам говорил мне, что никогда нельзя прощать врагов! — воскликнул Леонид. — А теперь заставляешь меня терпеть унижения!
— Я учу тебя жизни, — наставительно вздохнул отец. — А жизнь есть игра, и все мы в ней актёры, это ещё Шекспир сказал. Умей приспосабливаться к обстоятельствам ради собственной выгоды! А прощать Ершова тебя никто не призывает. Он заплатит тебе по счетам, когда придет время. Получишь соответствующую должность и отправишь его на задание, с которого не возвращаются.
— Мне до таких звезд лет пятнадцать расти! — приуныл Леонид. — Этот дегенерат в «наморднике» столько не проживет!
— И снова ошибка, — отец недовольно покачал головой. — Чему я тебя учил?! Надо уметь извлекать выгоду из всего! Попал в связку с Ершовым — изучай его, узнай слабые стороны своего врага! Он дрожит за своё стадо инвазивных баранов, которым командует? Отлично! Это первая болевая точка! Он ведет себя независимо по отношению к представителям влиятельных семей? Но что даёт ему такую возможность? — генерал пытливо посмотрел на сына.
— Ну… — Леонид скривился. Признавать сильные стороны какого-то инвазивного дегенерата было неприятно. — Он в каждой дырке затычка, вот что!
— Конкретнее! — голос отца зазвучал жестко. — Не мямли чушь, не маленький! По существу!
— Ершов является лучшим военным специалистом в штурмовой роте, — нехотя ответил Леонид. Получать по шапке от отца не хотелось, а разочаровывать его и вовсе чревато. — Его взводу поручаются самые сложные и опасные задания. Они там все отморозки…
— Без лирики! — оборвал его отец, звеня стальными интонациями. — Мне от тебя требуется не нытье, а четкий анализ ситуации, на основе которого принимается решение и вырабатывается план действий! Сопли и личные обиды оставь при себе! Дальше!
— Личный состав взвода лейтенанта Ершова состоит из наиболее опытных солдат! — Леонид испугался не на шутку и перешел на официальную манеру доклада: — Из тридцати четырех человек двадцать девять, включая Ершова, имеют статус инвазивных. Все они получили его в результате ранений, полученных в боях с лигами. Никто не выразил желания покинуть штурмовую роту. Это самые подготовленные и решительные бойцы нашего Центра! — он бросил на отца неуверенный взгляд, ожидая реакции.
— Отлично! — похвалил сына генерал. — Вот это уже другой разговор. Итак, вот тебе и вторая болевая точка твоего недруга! Он выполняет боевые задачи максимальной степени опасности.
— И что это мне дает? — спросил Леонид и тут же съежился под сердитым отцовским взглядом.
— Думай! — рявкнул генерал. — Головой, а не обиженным эго! Через полтора года ты получишь капитана и будешь переведен ко мне, в отдел планирования операций! Тебя начнут привлекать к составлению планов войсковых мероприятий вне Периметра! Тебе не обязательно становиться генералом, чтобы отправить Ершова к Шаро Предрекшей!
— Вот только как всё это организовать, — хмыкнул Леонид. — Придумать такой ход, чтобы избавиться от него в ходе настоящей операции, которую одобрит командование?
— Это твое дело, — насмешливо фыркнул отец. — Не моё. Мне Ершов не мешает. И я не собираюсь вечно всё делать за тебя. Чем раньше ты освоишь столь элементарные вещи, тем больше у тебя шансов закрепиться в большой политике. Умей извлекать выгоду из всего, забыл? Кто принимает решения о выделении тебе в усиление боевых взводов? И может отправить взвод Ершова куда надо?
— Наш друг… то есть, твой друг, — поправился Леонид, — только он не станет меня слушать, если ты не попросишь.
— А что надо предпринять, чтобы стал? — отец вновь бросил на сына пытливый взгляд. — Думай!
— Заинтересовать его как-то… — Леонид лихорадочно перебирал в уме варианты. — Только чем я могу быть ему интересен, если ты не будешь вмешиваться в это дело? Он же все равно тебя спросит.
— Думай ещё! — усмехнулся отец. — Это полезно! Если ты не можешь влиять на целевой объект напрямую, возможно, у тебя есть шансы влиять на него косвенно? Через кого-либо ещё?
— Я должен заинтересовать тебя своей идеей? — предположил Леонид, но сразу поник под насмешливым взглядом отца. — Неправильно… А как тогда? Его доверенных лиц я не знаю, жена у него умерла в позапрошлом году… дочка у него есть, ей всего тринадцать… любовницы… туда лучше не соваться, вдруг ещё неправильно поймет… — Он ломал голову с минуту, после чего признал своё поражение. — Папа, я не знаю! Мне не хватает опыта! Или я не в курсе чего-то ещё!
— Опыта не хватает, — подтвердил отец. — Ты был на правильном пути, но не смог мыслить масштабно. У него есть дочь, ты перечислял это обстоятельство, но непредусмотрительно его отмел.
— Так ей тринадцать лет! — опешил Леонид. — Это же незаконно! И ей вроде там кого-то уже прочат в женихи чуть ли не с рождения! Сына подруги покойной супруги, это же тоже наши друзья, разве нет?
— Пока ты будешь так плоско мыслить, из тебя ничего не выйдет, — вздохнул отец, разочарованно качая головой. — Ты меня расстраиваешь. Сколько раз говорить: думай! Когда ты получишь должность в отделе планирования?
— Через полтора года, — послушно ответил Леонид.
— Сколько тогда исполнится его дочери? — генерал посмотрел на сына многозначительным взглядом, словно ожидая от него озарения.