Наследие чародея

Зеттел Сара

Ананде закипала злость. Ну почему она должна надевать личину даже для того, чтобы спасти своего мужа и всю страну? Она — высокорожденная принцесса Хастинапуры, она императрица наконец! Как смеет кто-то запрещать ей ходить туда, куда вздумается? И как долго еще она собирается дрожать перед выжившей из ума старухой? Впереди показалась дверь в покои Микеля, охраняемая солдатами императрицы… Нет, ее солдатами, солдатами Микеля! Игра движется к финалу, и она доиграет ее, не прячась за чужими лицами.

Ананда сорвала сетку с запястья и сунула

яркий лоскут в глубь рукава.

Возле двери в комнату императора стояли двое стражников. Ананда нахмурилась. Где же остальные? Когда Микеля уводили из Большого зала, их было шестеро. Один из привратников был высок и худ, а его рыжеватые волосы выдавали в нем уроженца южных земель. У его товарища были темно-русые волосы, миндалевидные глаза и золотистая кожа, как у жителей восточного побережья.

Увидев Ананду, оба удивленно заморгали, но тут же опомнились и поприветствовали ее коротким солдатским кивком.

— Император у себя? — спросила Ананда.

— Нет, Ваше Императорское Величество, — отозвался стражник с востока. — Он принимает ванну.

Ванну?.. Ах да, конечно, сегодня же праздник, и по традиции в полночь император должен искупаться в воде из океана Вышемиры. Ананду охватило разочарование: она не могла последовать за ним.

— В таком случае я подожду его в комнате, — заявила она.

Однако этого, с востока, не так-то легко было смутить.

— Ваше Императорское Величество, ее величество вдовствующая императрица повелела всем оставаться в своих комнатах.

«Ну да, чтобы удержать Микеля под замком. Чтобы удержать власть в своих руках. Нет уж! Больше я этого не потерплю». Ананда подошла так близко к солдату, что ему пришлось вжаться спиной в стену, чтобы ненароком не прикоснуться к императрице.

— Ты назвал мой титул. Ты знаешь, кто я.

— Да, Ваше Императорское Величество.

В его глазах появилось замешательство, а может, и страх. Ананда услышала шорох: это второй стражник, который должен был неподвижно стоять по стойке «смирно», нервно переступил с ноги на ногу. Отлично.

— И кто же я?

Солдат склонил было голову, чтобы отдать честь, но Ананда стояла так близко, что у него не было возможности это сделать.

— Вы — императрица Изавальты.

Ананда ответила едва заметным кивком:

— А ты кто?

— Младший лейтенант Колапай, сын Прилепая, внук Приклонска.

Ананда подступила еще ближе. Стражнику пришлось задержать дыхание. Императорское тело считалось священным, и к нему нельзя было прикасаться даже случайно. И вот теперь, из-за нелепого закона, несчастный солдат не мог даже вздохнуть по-человечески.

— И ты, Колапай, сын Прилепая, собираешься указывать мне, куда я могу, а куда не могу ходить в моем дворце?

На лице солдата появилось выражение неуверенности.

— У меня нет выбора, Ваше Величество.

— О, у тебя есть выбор! — ласково промурлыкала Ананда. — Либо ты послужишь своему императору и позволишь мне войти, либо будешь обвинен

в государственной измене.

— Ваше Величество, — послышался голос южанина, стоявшего с другой стороны от двери, — мы просто выполняем приказ. Пожалуйста, не просите нас его нарушать.

Ананда обернулась к нему, но младшему лейтенанту от этого не стало просторнее. Лицо Ананды стало каменным.

— Вы ведь знаете, что во дворце не все в порядке. Вы не можете этого не знать. Этой ночью все изменится. Либо вы начнете повиноваться мне сейчас, либо вам припомнят вашу строптивость.

Южанин, то ли не такой упрямый, то ли просто более напуганный, чем его товарищ, принял решение и встал по стойке «смирно»:

— Как будет угодно Вашему Величеству.

Ананда улыбнулась и отодвинулась от младшего лейтенанта:

— Вот так и нужно служить Вечной Изавальте. Я этого не забуду. — Она подошла к солдату-южанину, сняла с пальца кольцо из полированного коралла и вложила в его ладонь. — А это тебе за твое молчание. Не говори никому, что я там, внутри.

Покои императора были ярко освещены лампами и жаровнями, но, несмотря на это, казались безжизненными. Из голубой с золотом приемной Ананда проследовала в кабинет, где стоял письменный стол с инкрустацией — более новая копия стола императрицы, а затем, через гостиную, в столовую. Обстановка во всех комнатах была великолепная — именно такая, какая должна окружать правителя великой империи. Позолота сияла, на фресках не было ни единого пятнышка — точно так же как и на статуях богов в глубоких нишах. Роскошная мебель и толстые ковры создавали в комнатах ощущение тепла, но в них не было уюта, не было ни следа человеческого присутствия.

Ананда поспешила за ширму, где стояла кровать Микеля. Та самая кровать, которую несколько часов назад пытались превратить в орудие убийства. Ананда постаралась настроиться на терпеливое ожидание. Но это оказалось не так-то просто, и уже через несколько мгновений она обнаружила, что лихорадочно шагает по комнате взад-вперед.

Что сейчас произойдет? Что она будет делать? Станут ли привратники хранить молчание? А что, если нет? Может, лучше спрятаться и дождаться, пока слуги уложат Микеля в постель? И что тогда? Что она будет делать, когда все уснут, а она выйдет из укрытия? И что она скажет, если слуги проснутся и обнаружат ее рядом с Микелем вопреки недвусмысленному приказу императрицы?

И Микель… Будет ли он, как всегда, молчалив и безразличен? Может быть, он даже не проснется от ее прикосновений? В этом вечном сне наяву спит ли он на самом деле? Иногда Ананда надеялась на то, что хотя бы в своих снах Микель ее помнит…

Однажды она уже пыталась тайком достучаться до его уснувшей души. Тогда она пришла пожелать мужу спокойной ночи. Кирити и Беюль сумели отвлечь внимание слуг, приставленных императрицей для надзора за Микелем, и Ананде, спрятавшейся за полог кровати, удалось остаться в его спальне.