Наследие чародея

Зеттел Сара

Бриджит охватила злость, от которой ее затрясло сильнее, чем от ледяного ветра. А ведь Изавальта обязательно вернется. Это было ясно безо всяких видений и волшебства. Она уже предъявила на нее свои права и никогда не оставит ее в покое.

Ну а если вернуться? Водоворот интриг и опасностей поглотит

ее целиком. Но, может, если она отправится в Изавальту по своей воле, сознавая все последствия и будучи в курсе всех опасностей, у нее хотя бы будет шанс не утонуть в этом мутном потоке? Тогда она перестанет походить на огонь маяка, который покорно ждет опасность, а превратится в огненную птицу, что свободно летит навстречу грядущему…

Птица… Бриджит вспомнила огромный силуэт, распростертый по небу. Куда она улетела, освободившись безо всяких обещаний, безо всяких залогов? И Калами. Где он теперь? Кто-то должен предупредить, что он жив и свободен… Но кто, кроме нее самой? Бриджит застонала в отчаянии. «Ну вот и новая обязанность! Как всегда…»

А еще… Еще есть Сакра. Бриджит задумчиво дотронулась до своей ладони, вспоминая его прикосновение и несказанное тепло его осенних глаз. Бриджит сама не могла разобраться в своих чувствах. Калами и Аза стоили ей слишком дорого. Любит ли она Сакру? Или только хочет любить? А может, это лишь то, о чем он говорил, — притяжение магической силы? После всего пережитого стоит ли снова наступать на те же грабли? Бередить едва зажившие раны новой любовью, которая грозит оказаться очередной ошибкой?..

Слезинка сползла по щеке Бриджит, и она поспешила вытереть щеку, пока соленая влага не превратилась в льдинку.

Душа Бриджит жаждала покоя. Его можно обрести здесь. Здесь есть и работа, и отдых, а что до

мелких сплетен и злых языков — так это просто детский лепет по сравнению с тем, что ей довелось пережить в Изавальте. Теперь она готова сражаться хоть со всем светом. А потом — обрести покой и жить по своему усмотрению.

Но сможет ли она так жить? Неужели она действительно думает, что тот, другой, сказочный мир не будет терзать ее душу? Что она не будет укорять себя за то, что похоронила в себе великую силу? И не будет ли эта сила ждать своего часа, затаившись, словно волк, подстерегающий добычу?

— Будьте вы прокляты! — прокричала Бриджит ветру. — Зачем вы так поступили со мной? Зачем? Разве вам мало было моей матери? Почему вы не можете оставить меня в покое?!

И вдруг жалкое лицо Медеан встало у нее перед глазами. Вот она — жизнь, разрушенная желанием казаться не тем, кто ты есть. Жизнь, в конце которой уже не остается ничего другого, кроме как сойти с ума…

Если, пытаясь укрыться от судьбы, Бриджит останется здесь — не эта ли участь ждет и ее?

«Нет, нет. Не хочу/»

Можно сидеть и ждать будущего, а можно выйти ему навстречу. Один путь предвещает или покой, или катастрофу — жребий, неподвластный воле. Другой путь означает тревоги, беды и битвы. Но в то же время он означает и возможность самому повлиять на исход этих битв. А еще — возможность, пусть эфемерную, пусть крохотную, но такую сладкую возможность любви.

Бриджит поплотнее закуталась в шаль и устремила взгляд прямо перед собой, в надежде разглядеть дорогу в сиянии льда.

Она и сама еще не осознала, что ее первый шаг в Изавальту уже сделан.