Наследие Эллидора

Грин Ален

Леин изучила фасад здания и обстановку, царящую вокруг. Безрезультатно. Лазейки, позволяющей незаметно проникнуть в дом, нигде не было. Окна закрыты, а в дверях стоял подозрительно строгий тип. Леин знала, что стоит перед старинным особняком какого-то древнего семейства, но бывать в этом удаленном от города месте ей прежде не приходилось. Она недоумевала, почему отец устроил праздник в чужом доме. Он говорил что-то по поводу большого количества гостей, которые должны были собраться в этот знаменательный вечер, но это звучало скорее как оправдание. «Неужели он хочет поразить свою новую знакомую? – предположила она, но сразу отмела эту мысль. – Он скоро женится на «новой знакомой»! – подколола себя за то, что не заметила перемен в отце. – К тому же, он не из тех, кто покоряет людей эффектными поступками. Ясно одно, у него есть причина устраивать праздник в этом месте».

В

поисках альтернативного «входа» Леин обошла здание, проверила, хорошо ли заперты окна на первом этаже, и, убедившись, что прислуга отменно справляется с обязанностями, приуныла. Она остановилась на газоне под большим балконом, нахмурила брови, сжала губы, придирчиво осмотрела стены, потом неожиданно просияла: «Вот оно! – она похлопала по стволу крепкий молодой дуб. – Ты – мой спаситель!» – хитро улыбнулась и начала подъём. Поставив ногу на выступ и зацепившись руками за ствол, подтянулась и ухватилась за ветку. «Хорошо, что заранее не переоделась, а то это восхождение походило бы на сцену из смешной сказки», – Леин переместила ногу на ветку, потом обхватила балясину балкона и повисла на руках. Дальше труднее: из положения болтающегося каната нужно уцепиться ногой за основание балкона и подтянуться. Одно дело думать, другое – делать. Она хорошенько раскачалась, забросила ногу и, зацепившись ступней, постаралась упрочить положение, но нога предательски соскользнула. От падения Леин спасли крепко сплетенные пальцы. Сдаваться не хотелось – цель близка. Мышцы рук, непривычные к подобной нагрузке, ныли и с каждой секундой слабели. Но самым забавным оказалось то, что Лени не могла расцепить крепко сжатые пальцы. Те словно вросли в балясину. Она стиснула зубы и подтянулась; острая боль пронзила плечи. Кое-как расцепив пальцы, Леин полетела на землю. «Ай-яй-яй!», – она встала, отряхнулась и растёрла ушибленное место. – Нет уж, не сдамся», – решительность бурлила в ней. Недолго думая, она повторила попытку «восхождения», но на середине пути, представив себя ползущей по дереву на помолвку к родному отцу, улыбнулась. С каждым новым движением её разбирал смех. Она попыталась сдержаться, но картинки забавного подъёма вставали одна за другой и не позволяли сосредоточиться. Держась за балясину, Леин простонала: «Была бы я магом…»

Неожиданно крепкие руки схватили её за плечи и подняли на балкон. Теперь она прочно стояла на каменном основании, единственное, что отделяло её от человека, стоящего рядом – перила. Леин подняла глаза и встретилась взглядом со своим спасителем. Первое, что увидела – умные, глубокие серые глаза. Чтобы как-то скрыть нарастающее смущение, она отодвинулась от незнакомца и, поставив ногу на перила, ловко, подобно сноровистой обезьянке, запрыгнула на балкон. Леин и предположить не могла, что сегодня её ждёт приятное знакомство. Её глаза радостно заблестели, на лице появилась лучезарная улыбка, а на щеках – еле заметный румянец. Трудно было упрекнуть её в проявлении подобной слабости: молодой человек был высок, статен и хорош собой. Его умное лицо располагало к беседе, открытый взгляд был дружелюбным. Копна тёмно-русых волос небрежно забрана назад. Длинные прямые брови удивленно приподняты. Прямой широкий нос с хорошо выделенной переносицей дышал ровно и размеренно. Его дыхание, пока он поднимал Леин, не сбилось. В отличие от девушки, одет гость был по-праздничному: белая рубашка, светло-серые брюки и жилет. Правда, пиджак юноша снял, тот небрежно лежал на скамейке возле окна, а верхние пуговицы рубашки, устав от духоты, расстегнул. Но эта вольность в наряде ничуть не портила благостного впечатления, которое он производил. Леин не знала, как начать разговор, потому продолжала улыбаться, а юноша терпеливо ждал, пока она объяснит своё своеобразное появление. Наконец опомнившись, она достала приглашение.

– Опоздания у папы не в почёте, вот – пришлось схитрить, – Леин приложила немало усилий, чтобы голос остался ровным и не изменил ей.

– Ваш отец…

– Кристер Лэрой. Не стоит заставлять его дольше ждать, это чревато неприятностями. – Леин сняла с плеча сумку, извлекла длинное вечернее платье, встряхнула его и бросила на перила. – Обожаю немнущиеся ткани.

– Вы собираетесь надеть его? – молодой человек удивленно вскинул брови.

– Именно для этой цели я его достала.

– Здесь?

– Предлагаете надеть его там? – девушка кивнула в сторону зала. – Вы будете весьма любезны, если позволите мне исполнить задуманное.

Юноша отошёл в сторону и отвернулся, принялся изучать пейзаж, открывавшийся с балкона. Леин встала за небольшой выступ в стене, торопливо скинула плащ, взяла

коралловое платье с длинными рукавами и надела поверх тонкой красной кофты, потом аккуратно, не поднимая юбку, опустила брюки и переступила через них. Почти готова. Дело за прической. Она присела на корточки и вытащила из кармана сумки заколку, помотала головой в разные стороны, причудливо закрутила волосы на затылке и прихватила их. Последний штрих – две прядки свободно выпущены по бокам. Леин покидала вещи в сумку и предусмотрительно спрятала её в углу. Вот теперь всё!

– Добрый вечер, – она присела перед новым знакомым в легком реверансе.

– Я бы сказал – незабываемый, – юношу поразила её смелость.

Балконная дверь распахнулась, и в её проеме показался Кристер Лэрой – высокий стройный мужчина лет сорока. Его русые волнистые волосы с лёгкой проседью были зачёсаны назад и открывали большой лоб. Тонкий прямой нос упирался в усы. Борода, обнимая вытянутое лицо, делала его чуть шире. Увидев Леин, мужчина ласково улыбнулся, в его серо-зелёных глазах, цвета зрелой листвы, блеснули лукавые огоньки.

– Вот ты где! – он подошёл к дочери. – Я везде тебя ищу. Почему не подошла поздороваться?

– Извини, папуль, – девушка с чувством обняла отца. – Я разговорилась с новым знакомым и потеряла счёт времени, – обернувшись, она приставила палец к губам.

– Вы знакомы? – мужчина удивленно вскинул брови и, ожидая услышать объяснения, посмотрел на молодого человека, но Леин не дала ему ответить. Радость встречи с папой и предстоящий вечер будоражили. В то же время ею овладело смутное беспокойство – в ней что-то неминуемо менялось, в сердце творился сумбур. В хаосе эмоций на первый план выступал нежный трепет и ожидание чего-то незабываемого, таинственного, прекрасного. Леин была во власти смешанных чувств, а потому невнимательна к другим.

– Мы уже познакомились, – она пристально посмотрела на молодого человека. От её внимания ускользало нечто важное, но обилие чувств возымело верх над разумом.

– Вот и отлично. Пойдем, представлю тебе Эстер, – Кристер подал дочери руку. Вместе они вошли в помещение.

Зал встретил их легкой, приятной музыкой, создающей праздничную атмосферу, и ярким светом больших люстр, ослепляющих после вечернего сумрака. Прохладный голубой цвет стен успокаивал, большие узкие зеркала, расположенные в простенках, отражали собравшихся гостей и зрительно увеличивали пространство, превращая обычный зал в волшебный зеркальный дворец, где вот-вот могло произойти нечто чудесное. Леин приветливо всем улыбнулась. Отец провел её сквозь дивный мир, наполненный оживлением, праздничной суетой, весёлыми голосами. Вскоре он остановился у небольшого столика.

– Куда же она делась? – Кристер осмотрелся по сторонам, он казался немного уставшим. – Загоняли вы меня сегодня, девочки. Стой здесь, – попросил он дочь и направился в соседнюю комнату, – я найду Эстер.

Леин пробежала глазами по залу в поисках знакомых лиц. В стороне у камина стоял дядя Тори и общался с какой-то неизвестной худощавой маленькой дамой в тёмно-синем платье. Кончик её носа провисал, а в глазах мелькали едкие иголки. Дядя Тори её уколов не замечал, его полное лицо весело улыбалось, а пузо выдавалось далеко вперёд, и для бокала ему не нужен был столик. Чуть правее кузина Элидия усердно строила глазки кузену Мариусу. Он от вежливых уклонов весь выдохся и позеленел, бедняжка. В углу слева, на мягком диване с кремовой обивкой, воркующая парочка – тётя Лаиса и её возлюбленный, имя которого Леин никак не могла запомнить: то ли Илларидиан, то ли Ирралидион. В конце концов, это не так важно.

Внезапно порывистый ветер ворвался в помещение. Подчиняясь силам природы, входные двери с шумом распахнулись. В дверном проёме появилась высокая пожилая дама. Открытый узкий лоб и орлиный нос делали её похожей на хищную птицу, чётко знающую своё дело. Чёрные, аж в синеву, волосы были взбиты и уложены в строгую прическу и только две пепельно-белые прядки контрастно выделялись на фоне вороной копны. Длинное чёрное платье с воротом, обнимающим шею, и голубой отделкой подчеркивало её худобу. В ней самой и в её неторопливых движениях угадывалась порода, но высоко задранный подбородок и острый испытующий взгляд придавали лицу отталкивающее высокомерное выражение. В мгновение ока она привлекла к своей персоне всеобщее внимание. Чуть заметно склонив голову, дама поприветствовала гостей. Сила и мощь, подобная грозному валу, исходила от неё. Леин поняла, эта женщина – маг. Она машинально провела рукой по голове, снимая статическое электричество. Заинтересованно посмотрев на старуху, отметила про себя: «Много незнакомых персон для семейного торжества».