Наследие Эрефа
Шрифт:
Школа, в которой учился Эл вот уже два года, стояла на окраине деревни и состояла всего из одного этажа, нескольких классов и площадки с мишенями, деревянными чучелами, полосой препятствий. Она была, конечно, не такой элитной и большой, как городские университеты, но для изучения основ была вполне подходящей. Преподаватели съезжались в школу со всей Антарии, некоторые остались жить в деревне, а кто-то приезжал сюда на время учёбы из Дефиата, города, расположенного недалеко от деревни. Лошади, на которых добирались учителя, поражали умы учащихся, таких резвых и молодых скакунов не было даже у самых зажиточных крестьян. В основном фермеры обходились купленными на распродажах старыми тяговыми лошадьми, только и способными, что еле-еле тащить за собой телегу. О езде
Вернувшись в поле, Эл обнаружил, что отец ещё не приехал. Ему оставалось только ждать, но ожидание было главным врагом Эла. Ждать он не любил, чего бы то ни было, ему хотелось расправиться со всеми делами и не заботиться ни о чём, а просто отдыхать до конца дня. Эл лёг на траву и стал смотреть в небо, по которому плыли прекрасные перистые облака, похожие на разных неведомых ему зверей.
Эл никогда в жизни не выезжал за пределы деревни, но ему хотелось увидеть нечто большее, нежели просто бесконечные поля. К юго-западу от Фавера можно было разглядеть густой лес. Как рассказывал отец, там когда-то жили лесные эльфы, но индулы, осмелевшие в последние годы, убили и растерзали их всех. Эл никогда не встречал ни эльфов, ни индулов — через их деревню не пролегали даже торговые пути. Никакого разнообразия в жизни Эл не замечал и это его удручало. Он дал себе слово, что как только закончит обучение в школе, отправится путешествовать по миру.
Погрузившись в размышления, он не заметил, как вернулся отец. Его окликнула мама, Эл встал и пошёл помогать родителям погружать остатки урожая в телегу.
— Завтра поеду в город Дефиат, продам часть урожая, и тогда мы заплатим за твоё обучение в школе на третий год, — обратился к Элу отец, погружая в телегу тыкву внушительных размеров.
— Хорошо, па, — откликнулся он. — А мне можно с тобой? — хотя Эл и догадывался об ответе, но надежда не оставляла его.
— Нет, лучше поможешь матери по хозяйству.
— Ладно, — вяло согласился он и продолжил погружать урожай молча. Каждый раз отец отвозил часть урожая на продажу в Дефиат, но никогда не брал его с собой.
Когда продукты, наконец, были загружены, все трое сели в телегу и поехали домой. По дороге Эл глядел по сторонам, и хотя он провёл здесь всю свою сознательную жизнь, он никак не мог налюбоваться на дивные пейзажи: равнины, леса, поля, реку, плавно переходящую в небольшое озеро. «Красота!» — подумал он.
Как оказалось, Эл зря беспокоился, улицы были пусты, все работали в поле или отдыхали на речке. Возле одного из домов лошади остановились, Эл помог родителям перетащить продукты в амбар, поднялся на второй этаж, в свою комнату, переоделся и завалился спать, забыв об ужине. «Всё-таки сегодня выдался тяжёлый день» — подумал он, засыпая.
Постепенно для Эла Фарма текли минуты, плавно превращаясь в часы, дни, переходящие в недели, и вот наступил день идти на третий курс в школу боевых искусств. В ней обучали всему, что могло пригодиться в сражении: как держать меч, как наносить удары, как защищаться. За всё время обучения он изучил столько воинских хитростей, что, казалось, он может без проблем сразиться на одной из арен Антарии. Было одно «но» — практики в данной школе явно не хватало, если не считать атаки деревянных чучел. Стрельба из арбалета интересовала Эла больше чем владение мечом, ему нравилось поражать врагов на расстоянии: они стреляли по мишеням, по деревьям. Однажды в школе даже стреляли из лука, но учитель с некоторым пренебрежением говорил, что лук — удел эльфов. Несмотря на это, Элу стрельба из лука очень понравилась, и он был бы не прочь продлить занятия.
Помимо непосредственно самого боя, оружия и обращения с ним, в школе изучали другие дисциплины: тактику, дипломатию, травоведение, ориентирование по картам и другие науки, которые могли пригодиться воину или путешественнику. На уроках травоведения учились
В школе учились преимущественно мальчики. Эл мало с кем дружил из школы, его друзьями были те, с кем он был знаком с детства — его сверстники, живущие в их деревне. Двое обыкновенных мальчишек — Прут и Элед, и девушка, прекрасная девушка…
Звали его подругу Сун, жила она на противоположной от их дома стороне улицы. Ещё лет в восемь он влюбился в неё по уши. Казалось бы, первая любовь должна была быстро рассеяться, забыться. Да и в восемь лет, по мнению взрослых, не может возникнуть настоящих чувств — только влечение друг к другу, симпатия. Эл был не согласен с этим мнением окружающих. Он любил эту девушку с восьми лет, и до сегодняшнего дня любовь эта не то что не рассеивалась, а совсем даже наоборот — крепла с каждым днём. Эл любил Сун, любил так сильно, что готов был кричать о своей любви, готов был, но не кричал. Почему? Объяснить сложно, ответить на этот вопрос не мог бы, наверное, даже сам Эл… В мечтах он уже представлял её своей женой. В реальности же они с Сун были просто друзьями, хорошими друзьями, не более. И его это страшно раздражало. Раздражало то, что он не мог себя пересилить, сделать хоть что-нибудь для того, чтобы Сун поняла, как он, Эл, её любит.
День в школе пролетел быстро. Казалось бы, совсем недавно подали звонок на первое занятие, вот он уже ест завтрак из бутербродов и яблочного сока, который завернула мама, а вот уже звонок с последнего урока. Эл вышел из школы и направился к дому, первый день третьего курса прошёл на удивление интересно. Возле дома его уже ждали Прут, невысокий, темноволосый парень, Элед и Сун. Эл, не смотря на то, что был знаком с Эледом много лет, всегда удивлялся его по—детски наивному взгляду, не теряющему теплоты с годами. Друзья обменялись рукопожатиями, Эл скромно сказал Сун «Привет».
— Ну что, бросай вещи, идём к руинам, — сказал Прут, — ждём только тебя.
— Ага, сейчас, — Эл забежал домой, бросил вещи в свою комнату, чмокнул маму, схватил с кухни пару яблок и, съедая их на пути к выходу, крикнул родителям, что пошёл гулять.
— Идём? — спросил он, выходя на улицу.
— Конечно, — ответили хором все трое.
Развалины или руины, куда собирались идти четверо подростков, находились к востоку от деревни, на берегу океана. Вообще, это было местом их игр в детстве, сейчас же они бывали там время от времени просто, чтобы отдохнуть. Раньше эти руины были замком то ли зажиточного графа, то ли ещё чьи-то. Постепенно замок забросили, его разрушало время, его разворовывали, разбирали каменную кладку. В конце концов, от него осталось лишь пара башен, да разрушенные стены и лестницы.
Дойдя до места, друзья расположились поудобнее, и пошли искупаться. В воде они резвились как дети, брызгались водой, прыгали друг на друга и ныряли в воду с небольшого утёса.
Нельзя сказать, что Сун было скучно с парнями, но иногда ей хотелось с кем-то поговорить. Мальчишки для этого явно не подходили, а настоящей подруги у неё не было.
Накупавшись, они вылезли на берег и легли загорать. Погода в этой части материка всегда была тёплая, светило солнце. Жители здешних мест никогда не видели снега, температура падала лишь по ночам и то не настолько, чтобы позволить воде охладиться. Друзья некоторое время лежали, молча, наслаждаясь тёплыми лучами солнца. Вдруг Прут обратился ко всем: