Наследие Иверийской династии. Дочери Мелиры

Малкина Нина

Ведь среди местных зверушек самым опасным хищником была я.

***

– Консул Батор – покровитель и благодетель нашей академии, – шепнула госпожа Првленская, едва я вышла на крыльцо. – Личное знакомство с ним – большая честь даже для мейлори чёрного паука. Выпрями спину! – сквозь зубы прорычала женщина и более спокойно продолжила: – А голову склони. Присядь в реверансе, выражающем глубокое почтение и покорность. Не заговаривай первая, не поднимай глаз и даже не вздумай перебивать его! Скажи: «Рада вас приветствовать, Ваша милость». Простая фраза, не требующая диалога и интонаций. Справишься?

На секунду я перенеслась в кроуницкое консульство, к дверям кабинета Рутзского. В тот

момент я и не знала, какая честь мне выпала. Будь у меня немного больше опыта и рассудительности, я бы смекнула, что мелких преступниц не представляют консулам. А значит, мой случай уже тогда был особенным и имел веские причины. Грустная улыбка тронула губы. Всё ведь было на поверхности!

– Где ты витаешь? – Лаптолина осмотрела меня, нервно поправила платье, прошлась пальцами по волосам. – Соберись! Встань в ряд слева от леди Талиции, на ступеньку. Как последняя прибывшая сестра. – Она взяла меня под руку и самолично проводила до нужного места. – Это важный день. Сегодня ты представляешь не только своего ментора, консула Верховного Совета и наместника полуострова Змеи, но и всех мелироанских дев.

– Кого угодно, только не себя, – вздохнула я, вспоминая крышу театра и Кроуниц в огнях.

– Не прибедняйся. Здесь и сейчас ты Юна Горст, но за пределами академии и для любых других людей – Сирена Эстель. Мне и так пришлось отстаивать твоё настоящее имя и заверять консула лин де Блайта, что смогу обеспечить безопасность в своём замке.

– Правда? – удивилась я.

Првленская не ответила. Она задержала служанку с подносом фруктов, переложила виноградную гроздь на тарелке, поправила белый чепчик на голове девушки и немедленно двинулась к шатрам, где поварята и рудвики суетились над угощениями. Я приметила горку разноцветных пирожных, похожих на морские камешки, что усыпали дно в плавающей деревне. Только вместо воды на каждом сладком кругляше блестела иверийская корона.

– Обожаю мариоли, – подала голос Приин Блайт. – Могу съесть их сколько угодно! Сливочный крем, хрустящий бок, нежная начинка…

– Не переусердствуй, сестра, – отозвалась Тильда. – Все и без того заметили твои округлившиеся в последнее время формы.

Леди Блайт сверкнула глазами, такими блестящими, будто их полировал ювелир, и прикусила язык. Я невольно оценила её формы и не заметила никаких излишков, даже незначительных. Но отчего-то старшая из дочерей Мелиры заметно напряглась. Бледная кожа и тёмные волосы яркой красавицы Приин подчёркивало клетчатое платье в мелких оборочках, обшитых по краю синей бархатной лентой. Этот наряд невероятно шёл леди, выгодно оттеняя глубокую синеву её глаз. Хотелось сделать сестре комплимент, но она стояла слишком далеко: самой первой в ряду из восьми девичьих фигурок. Я же была последней.

– Стрилли, – от нечего делать обратилась я к единственной служанке, оказавшейся поблизости. – Передай Эсли и Арме, пусть к окончанию приёма подготовят ванну. Я уже чувствую, что вляпалась в самое вонючее троллье дерьмо из всех возможных. Будет здорово помыться, как только из него выберусь.

Рудвик охотно убежала в замок, а я невинно улыбнулась сёстрам. Душное ожидание утомляло куда сильнее, чем тренировки на Сомнидракотуле.

Мелироанские девы встречали важных гостей на пороге. Теперь я знала, что так они выражают гостеприимство и почтение любому прибывшему, будь то консул, знатный гость или новая сестра. Обычно визитёров приглашали внутрь, в голубую гостиную, но в этот раз продолжить приём решили на лужайке: недалеко от крыльца натянули шатры, накрыли столы и приволокли мягкие лавки и подушки. Южная осень всё ещё радовала ласковым теплом, и солнце висело высоко над цветочными полями, наполняя воздух пыльно-пряными ароматами.

Я поправила тусклый браслет на руке, убеждаясь, что он надёжно скрывает чёрные вены. Металл едва уловимо пульсировал от чужой магии. Стоило только остановить

на нём своё внимание, как артефакт выдавал себя неслышным гулом и неощутимым покалыванием. Должно быть, мой порядок оказался уже достаточным для того, чтобы я могла на ощупь определять в предметах магию.

– Осторожнее, Марилли! – раздалось из голубой гостиной.

На звук бьющейся посуды обернулись все мелироанские девы. Рудвик не удержала горшок с цветочным деревом, и теперь по полированному паркету рассыпались черепки и комки влажной земли.

Служанки, что подвязывали шёлковые белые занавеси над входом, бросили своё занятие и поспешили на помощь. Свободные полупрозрачные шторы тут же загородили проём от взглядов, надулись парусами. Зато прекрасно стали видны окна по обе стороны от распахнутых дверей – большие круглые витражи, изображающие райских пташек.

При ближайшем рассмотрении замок Мелироанской академии оказался абсолютно ассиметричным. Ажурный вид зданию придавали открытые балконы, округлые арки и окна, обрамленные цветной мозаикой. Даже побеленные стены местами имели плавные линии, словно контур лепил грубыми ладонями творческий великан. Или морская вода точила камень. Причудливые изгибы и неровность линий замка прекрасно маскировали оплетающие веранды и колонны глициния, роза и лиана с крупными голубыми колокольчиками. И, конечно, шёлковые занавеси, которые морской бриз без конца выдувал из окон и открытых дверей, отчего замок казался двигающимся и текучим. А небольшие бассейны с мозаичными донцами, вплотную подступающие к стенам, перекликались с блестящей на солнце лазурной черепицей крыш и создавали приятную прохладу.

Любоваться архитектурой мне быстро надоело, а суета служанок и вовсе раздражала. От скуки я зевнула и потянулась за долькой фрукта на пролетающем мимо подносе, но получила ощутимый шлепок по руке. Лаптолина, казалось, была вездесуща, как семеро богов и сам Крон.

– Госпожа Првленская, вы нервничаете? – не смогла я сдержать насмешки.

Она не стала отрицать. Разгладила пальцами морщинку между бровей, оглядела ряд слуг, столы с угощениями, винные бутылки на длинных блестящих столах-подставках и хрупкие конструкции из хрустальных бокалов. И натянула благодушное выражение лица с чуть подрагивающим уголком искривлённых в улыбке губ.

– Ты не готова, – пояснила Првленская свою тревогу. – Ты и недели не провела в академии. Не получила ни одного моего урока. Можешь опозориться уже на реверансе. Неужели тебе самой не страшно?

– При Эльце было страшнее, – хмыкнула я и на всякий случай заправила тиаль с песком под платье.

Так будет меньше вопросов. Впрочем, я могла ответить на любой, даже самый нахальный.

У моего революционного прошлого был один удивительный побочный эффект. После жестоких потрясений и суровых испытаний, после всех смертей, что пришлось увидеть и причинить, я приобрела холодное равнодушие к любым опасностям. Победы и поражения закалили характер. Особенно поражения. Поэтому вся эта возня служанок, суетливость Лаптолины и сестёр, без конца требующих то зеркало, то веер, казались мне милыми, но бесполезными хлопотами. В пристанище добра и света, коим являлась Мелироанская академия благородных дев, не существовало ничего, что могло бы нести мне хоть какую-то угрозу.

– Едут! – крикнули от входа. Из-за высокой плотной стены деревьев донеслось пыхтение парового транспорта и стук копыт. – Консульский дилижанс его милости Батора! Сейчас будут здесь!

Госпожа Првленская ойкнула и направилась к воротам, видимо, рассудив, что так проявит ещё большее гостеприимство. Выглядела она безупречно: поверх простого кремового платья через одно плечо была перекинута лёгкая ткань, красиво закрепленная брошью из золота. Брошь сама по себе заслуживала отдельного внимания: цветочные лепестки из тонких пластин драгоценного металла формировали три пиона, а в центре каждого притаился розовый кварц.