Наследие проклятой королевы

Осипов Игорь Валерьевич

— Знаешь, — продолжила волшебница, — мне повезло. Я даже не помню, когда ощутила дар. Говорят, родилась с ним. Ко мне с младенчества сами собой прыгали в руки леденцы и игрушки. Я ещё не умела ни говорить, ни ходить, а уже могла оттолкнуть от себя крысу, выскочившую на середину комнаты, и одной лишь волей остудить горячую кашу. Потому, разумеется, я и в Магистрате. Но те, кому не повезло, отчаянно искали ответы. Я читала записи одного еретика, который потом пропал без следа, хотя говорят, видели его в одном из монастырей ордена на самом пограничье в рясе летописца. Так вот, читала, и мне запомнилось одно сравнение. Он писал,

что есть в наших прудах и омутах, коих очень много возле каждого городишки и каждой деревушки, водная ящерка, сиречь саламандра. И странное дело, из одних и тех же икринок вылупляются одни и те же твари. Но одним суждено всю долгую жизнь плавать в воде и обладать жабрами. Они даже мечут икру, но всегда остаются, словно ящерные младенцы или же головастики лягушек. Другие же в один прекрасный либо ужасный день, это смотря с какой стороны посмотреть, вдруг отбрасывают жабры и делают первый глоток воздуха и более не могут уже без него. И они тоже мечут икру, и из этой икры вылупляются личинки, неотличимые от прочих, и не ведомо, обретут они тягу к небу и земле обетованной, или останутся в своём пруду до конца своих дней. Так и люди. Одни могут всю жизнь прожить и умереть обыкновенными, а другие обретут чары. А живёт ли в нас нечто, что помогает стать волшебницей либо волшебником? Да, пишет он. Но это неосязаемо и незримо.

Агата замолчала и положила мне на плечо руку.

— Ты теперь аки младенец, который явился из утробы матери и сделал первый крик. Так научись же, помимо этого крика, ещё и говорить с этим миром. Научись затаивать дыхание, когда возникнет на то нужда. И научись кричать ещё громче. Ведь теперь ты можешь.

Я повернулся к волшебнице и перехватил за запястье свою обожжённую руку, которая тлела ноющей болью. Магесса не ответила на мой вопрос. Впрочем, отправлю эту байку профессору, пусть подумает. Фольклор порой тоже несёт в себе зёрна истины. А сам буду думать, что во мне живёт энергетический симбионт, с которым нужно управляться так же, как и Системой. Пусть это будет моя личная школа Симбионта.

— Спасибо, — произнёс я и слегка улыбнулся, так как в этот момент за стеной раздался протяжный женский крик, и это был не крик боли.

Хорошо людям, не проблемами заняты.

Я снова развернулся к зеркалу, упёрся в него ладонями и ткнулся лбом. Наличие дополнительной сущности во мне не доказано, но если хоть немного допускается её существование, то во-первых, нужно принять меры предосторожности, а во-вторых, выжать из падлюки все сто процентов коэффициента полезного действия. Но и к этому нужно подойти с умом, не забывая про импровизацию, если что-то пойдёт не так.

«Система, ввод нового протокола. Отфильтровать из общей информации со всех сенсоров и датчиков те, что соотносятся с моей нервной деятельностью. Вывести отфильтрованное в отдельный поток данных. Перевести поток на процедуру повышенного эвристического анализа. Протокол назвать «Моя магия». Цели поиска: проявление признаков управления внешними явлениями при помощи нематериальных элементов, синхронизированных с моей нервной деятельностью. Запустить протокол «Моя магия»».

Отдав распоряжения, я отлип от зеркала, выпрямился и провёл рукой по волосам. Те были мокрые, словно я пятёрку пробежал.

— Госпожа Агата, — произнёс я, медленно повернувшись, — что вы советуете начинающим колдовать детям?

— Верить в себя.

Вера в богов — это хорошо, но вера в себя пользы порой больше приносит, — с улыбкой произнесла женщина.

Я ухмыльнулся и сделал поклон. Честно, ожидал чего-то куда большего. Не знаю, какого-нибудь вводного расклада по умениям и навыкам, как в компьютерной игре, или той же мудрых откровений, каких Фродо получил от эльфийки Галадриэль. Нет же, только ожёг руки и банальное «верь в себя».

— Благодарю вас, но нам пора. С вашего позволения.

С таким словами и ощущением лёгкой контуженности я вышел из обитой тканью и пахнущей благовониям комнаты. Куда дальше? В имение, конечно. К этому времени должны уже подвезти припасы и новое оборудование. Обидно конечно, что не смог узнать подробности, но зато убедился в факте наличия силы, и это хорошо.

Мои спутницы, вслед за мной спустились в гостевой зал. Там по-прежнему кучковались юнцы в пышных ярких одеждах, а управляющий, которого я обозвал Пуделем, чехвостил одного юнца за прегрешения. Увидев нас, Пудель отвлёкся и подскочил поближе, всё так же услужливо сложив лапки перед собой.

— Уже уходите? Не желаете ли хотя бы взглянуть на расценки? Вдруг вам что-то или кто-то приглянется.

Я потряс головой и пошёл на выход, а когда остановился на крыльце, то понял, что оказался в одиночестве. Дамы остались внутри.

— Какого хрена? — выругался я, состроив гримасу недовольства, словно обращался к невидимому собеседнику, а затем вернулся в заведение.

Пудель оживлённо размахивал рукам и радостно расписывал что-то, что я упустил из виду, а женская половина моей банды, тотально превосходящая меня числом, даже не обернулись в мою сторону. А их самих со всех сторон окружили эти самые юнцы.

— Юрий, подождите нас там, — указав на дверь, произнесла Лукреция и снова обратила всё своё внимание на Пуделя.

А тот уже совсем распалился, рассказывая про долгосрочные контракты, наверняка магесса не устояла и решила взяться за своё.

— Не подожду, — пробурчал я, сложив руки на груди.

Моих спутниц уже со всех сторон обступили эти шлюхари в рюшках. Один из них подхватил Лукрецию под локоть и не сильно, но настойчиво потянул в сторону от общей компании.

— Госпоже нужен спутник? — лил он словесным мёдом. — Может быть, я сгожусь.

Урсула гоготала и обводила взглядом этих придурков. Чуть ли не слюнки текли. У Марты, кстати, тоже.

А затем произошла короткая, но очень яркая череда событий.

Один из шлюхарей со словами: «Госпожа не хочет отдохнуть?», положил ладонь на попу Катарины и начал медленно вести руку ниже. В следующий миг он оказался на полу, а я стал потирать ушибленный кулак. Мало того что рука обожжена, так она теперь ещё и опухать начала. Но перелома вроде бы не было.

— Убивают! — Завопил один из дружков этого хлыща. — Убивают!

Сам же пострадавший лежал на паркете без движения, закатив глаза. К нему сразу бросился Пудель, приложив ухо к груди.

— Юрий! — недовольно закричала Лукреция и упёрла руки в боки.

Я хмуро глянул на неё, а потом разразился тирадой.

— Что?! Я что должен делать?! Смотреть, как Катарину тут при мне отымеют?! Да пошёл он в бездну, этот фазан ряженый!

— Господин, — поднял на меня взгляд Пудель, — вам здесь больше не рады.

Он выпрямился и начал махать кому-то рукой.