Наследие Симорга
Шрифт:
Ирена с Элбером вернулись с севера, где заключили союз с северными народами. Люди и эльфы северного края склонились перед королём Антарии. Страна вновь объединилась, как в былые времена. Пройдут годы, прежде чем всё вернется на места, прежде чем исчезнут все проблемы, возникшие из-за раскола. У народов Антарии есть время. Каждый готов внести вклад в развитие страны. Лирак отправил в помощь Ирене эльфов. Дела шли полным ходом.
Родители Эла заселились в дом, подаренный Элбером. Земля, выделенная для возделывания культур, отдыхала. Время для её засадки ещё не пришло. Эл решил жить отдельно
Эл наблюдал, как работают над восстановлением поселения эльфы. Ирена не позволяла выполнять тяжёлую работу. Он не мог просто сидеть, когда другие восстанавливали теперь и его дом, его лес. Эл то там, то тут помогал строителям по мелочам, выполняя их просьбы, доставляя им завтраки, обеды и ужины, которые готовили эльфы в восстановленных хутреях.
Как догадался Эл, Ирена никому не рассказала, кто он такой. Она не распространялась, что остановил колдуна, а чуть позже едва не погубил друзей. Оно было к лучшему. Эл сам хотел забыть о том дождливом дне как можно быстрее. С незнакомыми эльфами почти не общался, только когда помогал, перекидывался парой слов. Когда рядом не было Сун и Прута, проводил время с Димаром и Иреной, если они были заняты, всегда мог встретиться с Эвилом, Квином, Дериком, Суртом или Волаком. Все они считали Эла другом. Даже Эвил, который раньше не упускал возможности подерзить, теперь держался на равных. Шутка ли – сбежать из плена эльфов.
Наверное, Эл мог бы назвать себя счастливым, если бы не одно «но». Любовь. Каждая девушка может сказать, что она хотя бы на час чувствовала себя несчастной из-за любви. Даже если первый понравившийся парень ответил взаимностью. Даже он приносил горе. Из-за него текли ручьями слёзы, из-за него подушку приходилось класть на солнце, сушиться от солёной влаги. Пускай он не хотел обидеть. Просто так получалось. Парень же не может позволить подобного. Нет. Он тоже мучается от любви, он тоже не может разобраться в чувствах, он тоже тяжело переживает ссоры. Но парень не может позволить себе, чтобы об этом знали. Он сильный. Он не должен выставлять слабости напоказ. Девушке можно. Она – слабый пол.
Эл страдал. Душа разрывалась. Когда никто не видел, взгляд Эла грустнел, застывал на долгое время в одной точке, будто пытаясь прожечь её. Сердце бешено билось. Мысли разрывались между разумом и чувствами. Эл никак не мог определиться. Макрена. Сун. С Сун ему было легко, он знал, что она любит. Мысли о Макрене не позволяли ответить взаимностью. Он не знал, кого любит он. А кто лишь нравится. Может быть, так тянет к Сун, потому что Макрена далеко. Вернётся Макрена, он забудет о Сун. Забыл же тогда, когда прощался с эльфийкой. Забыл. Поцеловал Макрену.
Часто он лежал, глядя на облака, стоял, слушая, как шумит листва, и пытался разобраться в себе. За много часов раздумий так и не смог найти ответ. И продолжал держаться с Сун как с хорошим другом. Хотя замечал, что она хочет большего. Неловкость изматывала, но Эл будто чего-то боялся. Держался с ней на расстоянии.
Прут попытался поговорить с другом, но тот его оборвал, не
Шло время. Вскоре работы в Руанском лесу подошли к концу. Восстановление Херосского и Лоэсского леса было отложено на неопределённый срок. Выжившим эльфам сполна хватало тех немногих домов, что появились в Руанском поселении. Ирена позволила Элу выбрать один из хутреев, в котором он хотел бы жить. Эл, недолго думая, выбрал небольшой дом на окраине леса, поближе к родителям.
– Может, выберешь что-нибудь поближе к нашему? – спросила Ирена. – Я понимаю тебя, но Руанский лес маленький. Центр или окраина много не решат. На лошади ты довольно быстро сможешь добираться до Фавера.
– Не хочется. Тем более, здесь мне нравится, – Эл огляделся. При постройке хутрея ствол дерева не стали трогать. Комнаты здесь располагались вокруг дерева, но, несмотря на это, были достаточно просторными. Деревянная кровать, столы, стулья – всё это уже стояло здесь, как и в других хутреях леса. Столяры Артании трудились не покладая рук, получив заказ от Элбера. Заказ, выполнив который, они смогут жить без забот в течение нескольких лет.
– Я бы тоже выбрал дом здесь, если бы не был избранником Верховной провидицы, – улыбнулся Димар. – Так что считай, что я тебе слегка завидую, Эл.
– Хорошо. Теперь твой дом. Большинство эльфов наверняка поселятся ближе к центру.
Эл пожал плечами.
– Ты же сама сказала, что в Руанском лесу не имеет значения, центр или окраина.
– Ладно, – Ирена усмехнулась, – я и не думала, что мы закончим так быстро.
– Нам многие помогали, – кивнул Димар. – Если бы не северные эльфы и люди, выжившие не смогли отдохнуть в домах уже сейчас. Нам бы понадобилось гораздо больше времени.
– Просто теперь, когда всё вернулось на места. Как-то грустно. Размеренная жизнь - это хорошо, но она не для меня.
– Размеренную жизнь не приемлет любой эльф, – Димар улыбнулся, – но что поделаешь, если иногда от неё никуда не деться. Хотя сейчас до спокойной жизни ещё далеко.
Ирена посмотрела на Димара непонимающим взглядом.
– Антарский союз – это хорошо. Восстановленный лес – это здорово. Но не забывай, Элбер не сможет нам помогать вечно. Ты забыла о том, что Верховный эльф никогда не живёт спокойно. Торговля. Дипломатия. Дела леса, эльфов. Всё это не пустые слова. Ещё не один год понадобится, чтобы всё стало спокойно.
– Ты прав, – засияла Ирена, – до спокойной жизни ещё далеко. Тем более сейчас, – эльфийка положила руку на живот. Эл всё понял.
– У вас будет ребёнок?
Ирена кивнула. Мышцы на лице Димара дрогнули, он помрачнел, но на лице оставалась улыбка, пускай потускневшая. Как будто мысли о ребёнке расстраивали его. Ирена не заметила этого.
– Ладно, вы меня простите. Я сбегаю до Фавера. Расскажу друзьям о том, что у меня собственный дом. Они рты пооткрывают.
– Беги, – кивнула Ирена, – можешь взять скакуна из той десятки, что подарил нам Элбер.