Наследие времени. Секунда до
Шрифт:
– Они так же рискуют, отдавая вам Шарлотту, – лорд стоял на своем, и Жан вынужден был признать его правоту.
– Я даю разрешение на помолвку своей дочери с этим Эриком, но она будет жить дома не просто несколько лет, а пока не будет готова к замужеству, – здесь он был непреклонен.
Ко всеобщему удивлению, Чарльз согласился с этим условием, но потребовал непременно показать девочку. Кроме того, он настаивал на помолвке Джоан и Эрика в Элроге, одновременно с помолвкой Луи и Шарлотты. Помолвка была назначена через
Когда пришло время собираться в дорогу, Жана снова хватил удар. Выдвигаться нужно было в ближайшее время, так как установленный Чарльзом срок истекал.
Жан не мог сопровождать своих детей, и королеве Маргарите пришлось самой представлять Медеус на помолвке. Она отправилась в Элрог с детьми под охраной надежных воинов. Священник Питер был в числе сопровождающих.
Помолвка состоялась. Луи сумел произвести впечатление на Шарлотту, ну а маленькая Джоан покорила весь Элрог. И только самовлюбленный Эрик не мог представить эту задорную маленькую девочку своей будущей женой.
Эрик уже имел связи со многими девушками, некоторые из них были даже замужем, и что делать с этим ребенком, он не знал. Но он по-прежнему не отказывал себе ни в чем. Даже отец надеялся, что Маргарита не узнает о скверном характере его сына.
В день помолвки Чарльз заставил Эрика подарить принцессе бирюзовое платье, расшитое элрогскими драгоценными камнями. Выше всего ценился лакрин —
синий камень с прозрачными вкраплениями. Он считался особенным, потому что только у Фонтегорнов был такой же цвет глаз.
С того дня никто не мог заставить Джоан снять платье. Даже когда она ложилась спать, то не давалась переодеться в ночную рубашку. Служанкам приходилось снимать платье со спящего ребенка.
Исполнив миссию, Маргарита с детьми отправилась в обратный путь. Никто не мог предположить, что отказ Жана оставить Джоан в доме будущего мужа приведет к такой ужасной трагедии. Теперь король винил в этом кого угодно, но только не себя.
Выходя из тронного зала, Жан не почувствовал на себе взгляда двух горящих глаз.
Мальчик двенадцати лет, кареглазый, с темно-каштановыми волосами, стал свидетелем разговора. Это был Луи, наследник престола. По росту он уже догонял своего могучего отца. С раннего детства обучался бою на мечах, стрельбе из лука, верховой езде. Настоящий наследник с храбрым сердцем и доброй душой. С ужасом он слушал то, что сказал отец. В этот момент он держал за руку будущую жену. Конечно, ему тяжело было смириться с утратой сестры, но даже в столь юном возрасте он понимал: если война продолжится, люди взбунтуются против власти, которая может обречь всех на новые страдания.
– Прости эти слова моему отцу. Я уверен, он сказал это, потому что убит горем, к тому же болезнь сказывается. Он всегда был очень добрым. Мы помолвлены, и уже ничто не помешает нам быть вместе. Единственный ключ
Десятилетняя Шарлотта была смышленой девочкой и поняла, о чем говорил Луи. Светлые локоны ниспадали до лопаток, а ее лакриновые фонтегорновские глаза могли свести с ума кого угодно. Слегка задранный маленький носик и пухлые алые губки делали ее очаровательной. Она смотрела на Луи уже как настоящая королева, и ее щеки налились румянцем от его слов.
– Я понимаю твоего отца, Лу. Поверь, со временем король будет винить только себя, потому что не разрешил Джоан остаться в Элроге. Из-за болезни он не отправился туда, поэтому не смог защитить маленькую дочь. Она ведь предназначалась моему брату. Скорее всего он и не хотел этой свадьбы, ведь Эрику уже семнадцать лет. Он зрелый юноша, своенравный, любящий свободу. Никто не может ручаться за то, что он натворил бы до их свадьбы. Надеюсь, наш брак принесет мир в королевствах, а наследники будут править и поддерживать этот мир.
Луи с нежностью посмотрел на Шарлотту, но в его глазах была та же печаль, что и у всех, кто знал о произошедшем. Он не давал волю эмоциям, его учили этому с малых лет. В душе он не мог поверить, что его сестру постигла такая участь. Сомнений не оставалось: она никогда не вернется домой.
Два месяца дороги изнурили всех. Юных будущих правителей отвели в покои, чтобы они могли отдохнуть.
Луи лежал в своей постели и думал о том, можно ли было это предотвратить. Что лично он мог сделать для этого? Как повернуть время вспять?
Если бы отец не заупрямился и не приказал вернуть Джоан, то, оставшись в Элроге, она бы избежала смерти по пути домой. Или, может, нужно было не отпускать ее к ручью только со священником Питером, а следить за ней самому?
Вдруг он смог бы ее спасти? Больше всего его тревожила мысль о том, что будет дальше. Если отец так и будет подвержен приступам безумия, то даже заключенный мир не поможет его семье усидеть на троне.
Дом Фриелей считался одним из самых древних на континенте, как и дом Фонтегорнов. Правили они
с начала записанной в книгах истории. Летописи о генеалогическом древе правителей, основанном более восьмисот лет назад, давно утеряны. Шли слухи о том, что вражда с родом Фонтегорн началась задолго до утраты источников, содержащих историю королей на всем континенте. Луи стало страшно. Впервые в жизни он пожелал, чтобы отец не оправился от своих болезней.
Пока никто его не видел, он позволил себе проявить слабость: глаза его наполнились слезами. Он даже не пытался совладать с ними, и когда сон сморил его, слезы перестали стекать по опухшему лицу.