Наследие
Шрифт:
Платье Зои из темно-зеленой тафты с высоким воротом и юбкой-колоколом и сильно накрашенные глаза придавали ее обличью чуточку порочные и одновременно чарующие черты несовершеннолетней девочки-панка. Рейчел была роскошна в матово-бордовом платье, оставлявшим одно плечо и руку открытыми. Ее темную шевелюру стягивала тканая золотая лента, придававшая ей вид экзотической принцессы.
Но в этот момент все девочки смотрели на Элли.
– Дорогая Элли, – произнесла Джу. – Ты и вправду выглядишь восхитительно.
–
– Даже с красными волосами, – согласилась Рейчел.
Винтажное, до колен, платье из синего шелка облегало бедра, но ниже оставалось свободным, и летело в направлении, задаваемом шагами, или льнуло к ногам, когда Элли останавливалась. Рукава обтягивали руки до локтя, а красные волосы, подчеркивавшие насыщенный синий цвет платья, одновременно придавали ее светлой коже легчайший розоватый оттенок. Она сразу полюбила этот наряд, который обнаружила в гардеробе еще в летнем семестре, и рассматривала его как один из загадочных, подобранных с большим вкусом даров Изабеллы.
Элли вспыхнула.
– Вот что я вам скажу. Мы такие красивые, что уместен вопрос: зачем нам нужны парни. Лучше будем сами целоваться друг с другом.
– Это уже было, – пробормотала Зои, направляясь к выходу.
– В самом деле, Элли, – сказала Рейчел. – После твоих слов невольно приходишь к мысли, что поцелуи между особами женского пола уже начинают входить в привычку.
– Будь я лесбиянкой, заполучила бы партнера для бала без всякого труда. – Элли двинулась за ним следом. – Слишком парни нынче проблемные.
– Не знаю, что и сказать, – мягко произнесла Джу. – Иногда мальчики тоже являются ответом на наш запрос к миру.
– Что-то я не врубаюсь, о чем вы толкуете, – сказала Зои.
– Я тоже не совсем вас догоняю, – сказала Рейчел.
К тому времени, когда они достигли верхней площадки главной лестницы, их всех разбирал смех. Но когда их взгляд упал на коридор внизу, смех уступил место удивлению. Дубовые панели были завешены разноцветными бархатными лентами и букетами с алыми и желтыми цветами. Запрет на свечи определенно отменили, поскольку они горели всюду, где существовала возможность поставить или прикрепить подсвечник – на подоконниках, поверхности столов и в стенных нишах.
В коридоре и холле играла классическая музыка, звуки которой сопровождались приглушенным гудением голосов. И коридор, и холл были заполнены людьми, в своем большинстве взрослыми и часто весьма почтенного возраста. Их безупречные прически поблескивали в свете люстр, канделябров и подсвечников. Почти все мужчины носили смокинги, а дамы – дизайнерские платья и крохотные вечерние сумочки.
– Не помню, чтобы я приглашала всех этих людей, – сухо сказала Джу, когда девушки спускались развернутым строем по главной лестнице.
– Господи! Неужели это президент Абингдон? – Когда
– Шустрая у нас малютка, – вздохнула Джу.
– Здесь все взрослые, – сказала Элли. – А у Зои по крайней мере лицо. Твоя заслуга…
– Знаю, – рассмеялась Джу. – Но она так этого хотела…
Второй от их компании отделилась Рейчел, отправившаяся искать Лукаса. Элли также принялась высматривать его в толпе и заметила, как осветилось улыбкой его лицо при виде Рейчел. В следующий момент Лукас наклонился и поцеловал Рейчел руку. Элли вздохнула.
Она радовалась счастью подруги, но, видя ее и Лукаса вместе, сразу же вспомнила о всех своих потерях.
Большой зал оказался еще более переполненным людьми, чем коридор и главный холл. За исключением танцпола, все огромное пространство зала было заставлено столами, покрытыми красными льняными скатертями. В центре столов стояли вазочки с темно-зелеными побегами плюща. В теплом воздухе пахло свечным воском, принесенными из теплиц лилиями и дорогими духами. Оркестр в углу негромко наигрывал вальс.
На краю танцпола стояла Изабелла, облаченная в черное летящее платье, декорированное золотой нитью. Намеренно небрежно стянув волосы на затылке в пучок, из которого выбивались непослушные прядки, она улыбалась, принимая поздравления со стороны гостей и доброжелателей.
Элли медленно повернулась вокруг своей оси, высматривая даму почтенного возраста с седой головой.
– Вот дьявольщина, – пробормотала Джу, озирая зал в поисках свободного места. – Многовато народу привалило…
– Гораздо больше, чем на летний бал. – В голосе Элли явственно проступала озабоченность, но Джу этого не заметила.
– Зимой так всегда. Потому что съезжаются не только члены правления и иностранные гости, но и влиятельные родители… Кажется, я заприметила два свободных стула… Вон там. – Джу указала на стол в дальнем конце помещения, и девушки принялись проталкиваться к нему сквозь толпу.
Люсинда Мелдрам обязательно выделялась бы в толпе. Даже в такой огромной, как эта, подумала Элли. Но поскольку никого не заметила, начала успокаиваться.
Наверняка она еще не приехала.
Интересно, что всякий раз, когда Элли пыталась представить себе будущий разговор с бабушкой, если та, конечно, приедет на бал, а ей удастся к ней протолкаться, то начало у нее выходило примерно такое: «Привет, ба! Почему мы никогда не встречались раньше?» – Не самое, по ее мнению, впечатляющее. Но ничего другого ей просто не приходило в голову.
– А почему здесь нет твоих родителей? – спросила Элли, повышая голос, чтобы перекрыть шум толпы, когда они опустились на свободные стулья спинами к стене, что позволяло неплохо оглядеть зал. – Разве они не богатые и не влиятельные люди?