Наследие
Шрифт:
не выносили прикосновений, но он-то знал.
– Зачем, – спросил он Дрина, – вы нам это показываете?
Мерканец поднял взгляд на Уэйна. На миг, Спок испугался, что он
прикажет его убить. Но миг прошел, а Уэйн по-прежнему стоял здесь.
– Потому что, – дружелюбно объяснил он, – я хочу избавить вас от
бесплодных надежд, которые вы, вероятно, питаете. Я хотел показать вам, как на самом деле ограничены ваши возможности.
Спок знал, что причина была не в этом. Он просто старался
сильнее унизить вулканца, получить как можно больше с их сделки.
Внезапно Дрин повернулся к Балаку.
– Мои мезирии, – сказал он. – Почему их до сих пор нет?
Мерканец снова исключил коммуникатор. Мезирии? Споку было
незнакомо это слово. И он не смог понять его значения из кратких реплик Балака, связавшегося с флагманом…
– Владетель хочет знать, прочему его мезирии до сих пор не доставлены. – Пауза. – Ясно.
Дрин посмотрел на него.
– Ну?
Балак вернул взгляд.
– Похоже, – пояснил он, – с животными возникли проблемы. Это случилось по дороге в транспортационную.
Глаза Дрина засверкали.
– С ними что-то случилось? – рявкнул он.
Балак энергично потряс головой.
– Нет, не с мезирии. Но те, кто их сопровождал, были покалечены. Один серьезно; он лишится руки.
Дрин заметно расслабился.
– А. Что же, видно, этого следовало ожидать. С конце концов, их пора было кормить.
Спок начал понимать, что это были за мезирии – и какую роль они
могли сыграть в планах владетеля относительно него. Перспектива была не из приятных.
И по- прежнему оставалась возможность, что его жертва будет
напрасной. Если бы он только мог знать наверняка, что Ухура сможет передать сообщение, что их план сработает.
Это было горькой иронией: человек, с которым он хотел связаться,
стоял в менее чем двадцати шагах от него, а он не мог ему передать даже то короткое сообщение, которое он придумал.
Хотя, почему не мог? Сообщение было составлено так, чтобы
расшифровать его было невозможно. А если ему казалось, что его нельзя просто произнести вслух, так это потому, что Спок владел английскими идиомами, а Дрин – нет.
– День рождения Бойса, – сказал он громко.
Дрин посмотрел на него.
– Что вы сказали?
– День рождения Бойса, – небрежно повторил вулканец, глядя прямо
на владетеля. Он не смел смотреть в направлении Уэйна, опасаясь, что его намерение станет ясно.
Дрин слегка склонил голову вбок.
– И что это значит, Первый Офицер?
Спок пожал плечами, стараясь припомнить, как Кирк «продавал»
подобные вещи в прошлом. Ему в голову пришел случай с «Фезариусом», когда капитан успешно провел идею, что на «Энтерпрайзе» установлена система саморазрушения, якобы основанная на корбомите – несуществующем материале.
Вдохновленный
– Это просто выражение.
– Какое выражение?
Вулканца по-прежнему не радовало, что придется в открытую лгать.
Но, похоже, это было неизбежно, учитывая обстоятельства.
Но его опередили – Уэйн заговорил первым.
– Мы это говорим, когда кто-нибудь серьезно пострадал – как, в
данном случае, этот покалеченный парень. Это способ выразить сочувствие.
Дрин не отрывал глаз от Спока.
– Я разговариваю, – сказал он, слегка повысив голос, – с вулканцем.
Мистер Спок, вы знаете, что тот, про кого вы это сказали – мерканец, такой же, как те, кто держат вас здесь под прицелом? Ваше сочувствие распространяется так далеко?
– Мое сочувствие распространяется не только на моих друзей, –
правдиво ответил первый офицер.
Дрин смотрел на него с, похоже, неподдельным любопытством.
– Да ну. Я не знал этого о вас, Спок. И что, все вулканцы такие?
– Большинство, – сказал Спок.
– А это ваше выражение – «День рождения Бойса» – это вулканская поговорка? Или ее придумали люди?
– На звездолете можно выучить много выражений, принадлежащих различным культурам. – Снова правда.
Владетель, похоже, был склонен и дальше продолжать беседу на эту
тему, но тут на площади появилась ярко-красная дымка. Вскоре из нее проявились четыре фигуры – два мерканца и пара лоснящихся белых четвероногих. Мерканцы, казалось, нервничали – по меньшей мере. И были более чем рады, когда звери мягко затрусили в сторону Дрина.
Балак щелкнул по коммуникатору.
– Они здесь, – просто сказал он. Через секунду или две, эскорт животных снова исчез.
Владетель опустился на одно колено, он был явно рад видеть мезирии.
Похоже, чувство было взаимным. Какое-то время мерканец и животные терлись носами.
Затем Дрин поднял глаза на Спока. Он снова улыбался, какой-то хищной улыбкой. Смертоносной улыбкой.
Кивком головы он указал на вершины холмов, что виднелись за одно – и двухэтажными зданиями колонии, на севере.
– Видите эти горы, Первый Офицер?
Вулканец кивнул. Холмы, казалось, были совсем рядом, но это могло
быть иллюзией, порожденной чистым, холодным воздухом.
– Через минуту вас транспортируют туда, – вы будете далеко от этой
площади, далеко от колонии, – в месте, где вам никто не сможет помочь. Часом спустя я тоже переправлюсь на то же самое место. Затем, я буду охотиться на вас с помощью моих зверей, и, когда они вас загонят, я вас прирежу как животное. Что, если вы поразмыслите об этом столько, сколько это делал я, – не более, чем вы заслуживаете.