Наследие
Шрифт:
Чем ближе приближались к болотам — тем сильнее менялся ландшафт. Вместо дубов и лиственниц стали чаще попадаться березы и ивы, любительницы влажной почвы. В полдень четвертого дня мы оказались в березовом лесу, где обычно происходила мена между Дойчами и Шетами.
Это большая ровная поляна, стрех сторон окруженная березами. Четвертая сторона — без деревьев: в ста метрах от поляны начинались болота, обрамленные густыми зарослями камыша. Терд уверенно шел вперед, сказав, что лошадям там не пройти. Оставив Бера и часть воинов на поляне, двинулись вперед, ступая точно по следам шамана. Терд не пользовался шестом — его натренированный глаз сразу определял
Примерно через час ходьбы по болотам, мы промокли по пояс, но неугомонный шаман пер вперед. Вода в болотах — довольно чистая. Обмакнув руку, чтобы смыть пот, еле сдержал восклицание — оказалось горячо.
Терд, заметив мое удивление, ухмыльнулся, показывая гнилые зубы. Местами болота переходили в относительно твердую поверхность, и скорость передвижения увеличивалась. Мы столько петляли среди чахлых деревьев, что без посторонней помощи не смогли бы найти дорогу обратно.
Терд остановился через два часа пути блуждания по болотам — мы находились на участке, где раньше располагалась деревня Шетов. Остатки полуразобранных хижин, мусор, человеческие экскременты и кости животных свалены в одном углу. Это было похоже на остров диаметром до двухсот метров в поперечнике.
Поманив рукой, Терд раздвинул пожелтевшие заросли камышей — передо мной открылась широкая полоса чистой воды, от которой поднимался пар. Вода кипела, даже камыши, растущие на берегу, пожелтели и высохли, рассыпаясь при прикосновении. Бурлила и кипела вода только в одном месте — примерно на середине. Я уже собирался сказать, что это обычный горячий источник, как с места бурления воды вырвался фонтан высотой за десять метров. С противными шлепками на нас и вокруг нас посыпались комья липкой горячей грязи.
Гейзер! Гейзер, стреляющий грязью. Необычно, но никак не смертельно! Видимо, глубоко под землей проявляется вулканическая активность. И ради этого мы перлись сюда четыре дня?!
Я сдержался, чтобы не обложить трехэтажным матом Терда, потому что пошатнулся, теряя равновесие. Раздались крики испуганных людей — земля под нашими ногами заходила ходуном, словно громадный кит начал дышать. Не веря своим глазам, я смотрел, как весь остров вспучивается — в тридцати метрах от нас из земли вырвался кипящий фонтан пара. И сразу после этого весь остров снова опустился вниз, словно выброшенный пар дал ему принять первоначальное положение в пространстве.
— Кегар ба! — отчетливо произнес Терд, не сводя с меня взгляда.
— Он говорит, что скоро все живое погибнет, — перевел Шард, испуганно озираясь по сторонам.
— Скажи ему, что ничего не погибнет, — велел Шарду, успокаивая этими словами своих воинов, испуганных до усрачки.
— Макс, что это такое? — даже Тиландер был бледен, как привидение.
— Скорее всего, под нами — вулкан, а этот островок наверняка образован травами, поэтому и поднялся, когда внизу вода забурлила, — объяснение выглядело логичным, но по лицу американца заметно, что он не поверил.
— Кегар ба, — снова повторил Терд, хватая меня за руку. Санчо, оказавшись рядом одним прыжком, поднял шамана над собой, собираясь швырнуть его в кипящую воду.
— Отпусти его, Санчо!
Неандерталец послушался неохотно. Рыча бросил шамана на землю. Тот, вскочив на ноги, засмеялся, показывая пальцем на Санчо. Затем, обернувшись ко мне, махнул рукой:
— Вале!
Не дожидаясь ответа, Терд двинулся к противоположному краю острова.
«Макш! Не иди, там плохо!» — ворвался в голову ментальный крик Санчо.
Но Терд вел себя спокойно, разглядывая что-то в стене карьера. Проигнорировав слова приемного сына, я спустился вниз, чувствуя затхлый воздух разложения. На стене, куда показывал Терд, виднелись останки нескольких человек. Видимо, их обнаружили во время добычи торфа — оказавшись без вакуумной изоляции торфа, тела как минимум троих людей сгнили. От костей еще несло запахом разложения. Приблизившись, я осторожно освободил один из черепов — большой, с выраженными надбровными дугами и широкой переносицей. Череп сильно смахивал на форму головы Санчо, но нос был еще шире.
Терд, не удовлетворившись этой картиной, мощным движением вырвал целый пласт торфа из стены, обнажая еще несколько скрученных трупов: один детский и два взрослых. Эти трупы сохранились лучше — на них даже видны остатки мышц.
— Кегар ба, — в третий раз повторил Терд, показывая на противоположную стену, откуда торчала человеческая кисть.
— Я тебя понял, — обратился к шаману, — похоже, действительно в этих местах небезопасно.
Каким-то шестым чувством Терд меня понял, довольно улыбнувшись. Мы поднялись наверх — я обратил внимание, что даже земля и торф в карьере — теплые, а ведь это был уже другой остров в болоте. Присев, положил руку на землю, где высохшая трава рассып'aлась от легкого прикосновения. Температура поверхности под ногами выше температуры тела — я чувствовал тепло земли.
— Возвращаемся назад в Регенсбург! — скомандовал своим. — Эти Шеты сделали правильно, что ушли отсюда: под землей гигантская печка, которая может рвануть в любой момент.
До самого Регенсбурга я игнорировал попытки Ганса, Тиландера и Лайтфута поговорить на эту тему. Все фрагменты этой странной картины, понемногу вставали на свои места, кроме одного главного вопроса — когда?!
Глава 27. По мотивам Жюля Верна
Вчера не нашли времени поговорить — мы вернулись поздно, и я не был готов ответить на все вопросы. За четыре дня обратного пути выжал из Терда максимальную информацию: шаман оказался далеко неглупым человеком. Первые признаки изменения на болотах они заметили в середине зимы, когда начал таять снег на клочках земли, а вода в озерцах и болотах просто не замерзла. Шеты радовались такой теплой зиме, но уже ближе к лету стали замечать, что вода местами начинает кипеть, из неё вырывается пар. Со слов Терда, он послал своих воинов в разные стороны, чтобы найти пригодное для жизни место. Но все его гонцы вернулись с печальными новостями — вглубь болот еще горячее, и воды «высоко плевались».
Когда в небольших озерцах с чистой водой стала появляться мертвая сваренная рыба, животные пропали, а деревья и трава стала сохнуть, Терд принял решение уходить. Они жили здесь с незапамятных времен — болота давали им пищу, защиту и торф, который дикари называли «боамби» (горящая земля).
Скелеты мертвых людей они обнаружили давно, наткнувшись на них при добыче торфа. Шаман, являвшийся одновременно вождем, приказал оставить яму в покое: нельзя тревожить покой тех, кто «охотится на лучших болотах Духа Латта».