Наследие
Шрифт:
Мобильник продолжал упрямо названивать, раздражая настойчивостью и отвлекая от приятных воспоминаний. Алена сбросила вызов, не глядя на определитель. Этот номер специально предназначался для того, чтобы давать его не особо нужным людям, и у нее сейчас не было желания разговаривать ни с кем из них. Она проехала мимо здания МИДа и перестроилась в правый ряд, готовясь повернуть на Новый Арбат. Мобильник зазвонил снова. Это было уже слишком. На ночь глядя мог названивать только кто-то из бесконечной массы поклонников, наперебой вылизывавших пятки наследнице огромного состояния. Для серьезных людей существовал совсем другой номер.
Ну что ж, дружок, тебе не повезло, многообещающе ухмыльнулась Алена, у меня сейчас очень, очень плохое настроение. Так что ты как раз вовремя. Она поднесла мобильник к уху, нажимая на кнопку ответа.
– Добрый вечер, Алена Викторовна, – давно знакомый и давно уже немолодой голос был, как всегда, невозмутим, – вы
«М-да, – подумала Алена, – на этот раз стоило взглянуть на определитель».
– Ой, Виталий Федорович! – Cпрашивать, откуда начальник службы безопасности отцовского Холдинга знает ее номер, было по меньшей мере несерьезно. Порой ей казалось, что старый отставной генерал ФСБ знал вообще все и обо всех. – Я не думала, что это вы! А разве мой телефон не со мной? Меня папа потерял?
– Виктор Александрович хотел напомнить вам о завтрашнем приеме в американском посольстве, но вы дважды не сняли трубку, – все так же спокойно ответствовал генерал. – По моим данным, ваш телефон находится в офисе и за прошедшие сутки не покидал своего местоположения. – В голосе старика послышались веселые нотки.
– Спасибо, Виталий Федорович! – засмеялась Алена. – А я думала, чего мне сегодня с утра не хватает!
Положа руку на сердце, «с утра» – это, конечно, преувеличение. После вчерашней тусы она проснулась около трех часов пополудни, еще час валялась в кровати, потому что вставать было откровенно лень. Затем, сделав титаническое усилие, она все-таки встала и поехала в спа-салон, принадлежащий одной из многочисленных приятельниц, где вместе с ней и скоротала вечер, принимая всевозможные процедуры, после чего вернулась домой. Стоило подобающе одеться для вечерней тусовки. И вот теперь, когда она уже выехала в клуб, выясняется, что она забыла свой телефон в офисе еще в пятницу днем. Алена разочарованно вздохнула, глядя на пылающие разноцветными волнами неона вывески, ярко освещающие ночной Арбат. Телефон надо забрать сейчас, пока она про него еще помнит. Иначе завтра отец снова ее не найдет. А это уже нехорошо, проявлять подобную некорректность по отношению друг к другу в их маленькой семье из двух человек считалось весьма дурным тоном. Алена нажала на газ, и притягивающий к себе со всех сторон завистливо-любопытные взгляды «Кайен», взвизгнув покрышками, сорвался с места, стремительно набирая скорость.
Виталий Федорович, как всегда, позаботился обо всем заранее. Двери подземного гаража уже были открыты, и около них ее машину встречал охранник. Алена подъехала к лифту чуть ли не в плотную и бросила автомобиль посреди пустой парковки, гордо прошествовав в открывающиеся двери под взором многочисленных видеокамер. Охранники ночной смены, дежурящие за мониторами системы видеонаблюдения, наверняка уже сломали себе все глаза, пялясь на нее. На такую ерунду она давно уже не обращала внимания, мужики до дыр истирали себе глаза о ее миниатюрную точеную фигуру повсеместно и ежесекундно. Тем более сейчас, когда она соответствующим образом подготовилась к предстоящей тусовке. Вчера так вообще был прямо-таки парад неудачников от эстрады, и продолжение не заставит себя долго ждать. Да, сегодняшняя ночь обещает быть интересной, в понедельник можно будет написать статью для своей колонки. Хотя нет, лучше в воскресенье, если удастся пораньше сбежать с этого нудного приема в американском посольстве. По горячим следам пишется намного веселее.
Лифт мелодично звякнул, сообщая о прибытии на восьмой этаж. Центральный офис крупнейшего в стране медиа-холдинга «Independent Media Group» полностью занимал огромное четырнадцатиэтажное здание в центре Москвы. Единственный действительно независимый конгломерат неподконтрольных правительству средств массовой информации, объединяющий радиостанции, прессу и интернет-ресурсы, созданный ее отцом. Это был подлинный оплот демократии в тоталитарной России, как часто отзывались о нем американские коллеги. В состав Холдинга входило почти два десятка медийных компаний, и с такой информационной мощью приходилось считаться всем, включая правительство. Иметь в списке своих недругов самого Рогожина не улыбалось никому, и власть имущие официально дружили с ним, хотя ни для кого не являлось секретом, что «Ай-Эм-Джи» для правящих кругов стала костью в горле. Но подобраться к медиамагнату было решительно невозможно, Рогожин слыл кристально честным человеком, принципиально не занимающимся ни политикой, ни сомнительными аферами. Его Холдинг освещал любые события беспристрастно и без купюр, за что и снискал уважение не только за рубежом, но и в кругах отечественных журналистов, не боящихся проводить дерзкие и отчаянные расследования. Каждый профессионал информационного поля знал, что «Ай-Эм-Джи» всегда опубликует материал, который на корню зарубит любой государственный или подконтрольный ему медиаресурс. Алена гордилась отцом, и имела на то все основания. Работать в Холдинге хотели бы тысячи, но такая возможность
Окончив журфак МГУ, Алена вот уже год вела колонку гламурной хроники в популярной интернет-газете рунета «Мнение.ру», на правах рядовой журналистки. Так пожелал отец, он считал, что она должна узнать всю подноготную медиабизнеса, прежде чем занять руководящую должность. В общем-то, она была с ним согласна, да и работа не напрягала: тусишь весь уик-энд, после чего выдаешь едкую статью о том, как очередное ничтожество из бомонда в очередной раз опозорилось. С соответствующими комментариями. Это было даже весело. На следующий год Алена планировала стать главным редактором «Мнения», а через пару лет у нее накопится достаточно опыта, чтобы возглавить какую-нибудь более серьезную структуру Холдинга. Кстати, именно отец предложил ей в свое время взять фамилию матери, чтобы злопыхатели имели на одну возможность меньше, тыкая в нее их семейным родством. Мудрая мысль, к тому же «Алена Шаройкина» – неплохо смотрится в качестве авторской подписи. Папа распланировал все до мельчайших подробностей, и не было смысла не доверять его чутью. Рогожин, истинный гений бизнеса, никогда не ошибался, предпочитая медленному, но гарантированному движению вперед смелые и рискованные решения. Завистники в личине друзей всегда удивлялись его умению продвигать, казалось бы, абсолютно безнадежные проекты на уровень передовых продуктов, приносящих колоссальные прибыли. Каким образом он заранее был уверен, что проект найдет инвестиции и соберет единомышленников, не мог понять никто.
Двери лифта открылись, и она вошла в прихожую «Мнения», занимавшую на этаже почти все западное крыло. Дежурный охранник, увидев ее, подскочил и вежливо поздоровался. Алена кивнула в ответ и направилась к своему офису. В офисе горел свет, и она удивленно огляделась, окидывая взглядом многочисленные столы, заставленные всевозможными компьютерами, принтерами, факсами, копирами и прочей оргтехникой. Трудоголик, вкалывающий в поте лица в полдвенадцатого ночи в субботу, обнаружился в самом углу. Сутулая фигурка в огромных очках ожесточенно долбила пальцами по клавишам, ни на секунду не отрывая взгляда от монитора.
– Стасик?! – удивилась Алена. – Ты-то что тут делаешь?
Кстати о лучших специалистах в своем деле. Стасик Орешников работал во «Мнении» вот уже два года, и Алена решительно не понимала, за какие такие заслуги он получил эту работу. Кажется, она что-то слышала про благотворительность Рогожина в отношении перспективных выпускников детских домов для детей с ограниченными физическими возможностями. Что-то там у Стасика было жутко не в порядке не то с сердцем, не то еще с чем-то. В любом случае особой перспективности за год она в Стасике так и не заметила, если не считать его абсолютной безотказности по отношению к коллегам. Маленький, хилый и лопоухий, в очках с вечно ободранной дешевой оправой, Орешников был законченным добряком и тюфяком. Любой сотрудник знал, что если тебе лень зависать после работы, чтобы откопировать или отсканировать пару-другую сотен страниц, или нет ни-какого желания переться куда-то по пробкам через весь город на какое-нибудь совершенно бестолковое интервью, то можно чисто по-дружески попросить Стасика о помощи, и тот с радостью сделает все за тебя. В результате Орешников вечно носился со всякой ерундой, словно самолет-неудач–ник. За что его все и любили, не упуская, правда, случая посмеяться над Стасиковым талантом журналиста. В этом плане Орешников был неповторим. Он специализировался строго на журналистских расследованиях, гремящих разоблачениями разнообразных негодяев вселенского масштаба. При виде его статей главред заранее хватался за голову, а весь офис замирал в предвкушении грандиозной хохмы. Одно только его расследование геноцида камчатских черепашек стало дежурным анекдотом на протяжении последних четырех месяцев.
– А?! Что?! – Стасик аж подпрыгнул от неожиданности. Стул перевернулся, и Орешников грохнулся на пол: – Ай, блин!
Алена не смогла удержаться и засмеялась.
– Алена! Ты меня так напугала! – Стасик выбрался из-под стула и поднялся на ноги.
– Что, страшно? – Орешников на глазах залился краской и стал похож на помидор. – Думал, что враги из очередного мирового заговора нашли тебя? – Она снисходительно рассматривала нелепую фигурку, мгновенно съежившуюся под ее взглядом. – Что ты делаешь в офисе в субботнюю ночь, Стасик? Снова спасаешь мир? А может быть, у тебя просто проблемы с девушками?
– Зря смеешься, – обиделся Стасик, – дело очень серьезное! Это крупнейший мировой заговор со времен создания ФРС США! Масштабы просто грандиозны, это намного больше, чем даже убийство Кеннеди! Я наткнулся на него совершенно случайно!
– Ага, масоны, евреи и инопланетяне, – понимающе закивала Алена, направляясь к своему столу, – вновь над миром нависли тучи смертельной опасности! И только одинокий герой в ободранных очках способен спасти эту заблудшую планету!
Она принялась разбирать ворох бумаг на столе в поисках забытого мобильника.