Наследие
Шрифт:
— Ар-ру-ур-р, — кинулся к нему Гор, раскинув крылья, чем живо напомнил лорду огромную черную курицу. Дракон издавал горловые звуки, похожие на кудахтанье, и это делало сходство еще более полным.
— Гор, я ничего не понимаю, успокойся! — воскликнул Риктор, уже едва удерживаясь от смеха. — Да что здесь произошло?!
— А-а-а, — простонал Дальгард, но на большее его не хватило, и лорд снова рассмеялся.
— Я хотел помочь! — крикнул из дальнего угла загнанный драконовод.
— Гр-р-р-р, — проревел Гор, и мужчина забился за стойку с упряжью.
— Господин, —
— Он чересчур напряжен, — вставил еще один драконовод.
— Я хотел помочь, — донеслось из-за стойки.
— Гр-р-а-ау, — взвыл дракон.
— Как помочь? — опешил Рик.
— По… подо… подоить, — наконец, выговорил Дальгард, схватился за живот и опять затрясся от хохота. — Безд… ой, ма…а-а-а…
— Подоить? — лицо Риктора Илейни перекосило от попытки понять, что ему пытается сказать Дальгард. — То есть прямо за…э-э… достоинство?
— У-у-у, — провыл Дальгард, заваливаясь на бок.
Драконоводы переглянулись, округлили глаза и возмущенно выдохнули:
— Нет!
— Но наложение рук требуется, — внес ясность добродетель из-за стойки с упряжью. — А он взбесился! А я только хотел помочь.
— Пф! Пф-пф! Пфр-р!!! — снова захлопал крыльями Гор.
— Всем тихо! — гаркнул Рик.
Драконоводы преданно посмотрели на господина, Гор затих, но сопел громко и протестующе, даже Дальгард ненадолго перестал сотрясаться от смеха, только Аскерд счастливо всхрапнул и перевернулся на другой бок.
— Аскерду лучше, как я вижу, — отметил аниторн и указал драконоводам на ворота. — Вы пока свободны. Как понадобитесь, вас позовут. Ты тоже свободен.
Несчастный драконовод выбрался из-за стойки, однако Гор посчитал, что еще не закончил с доброхотом, и тот снова нырнул за стойку.
— Гор, — окрикнул его Рик и укоризненно покачал головой. — Он же не со зла.
— Пф.
— Нет, я с тобой согласен. Чужими руками, да за такое место, я бы тоже хотел прибить, все-таки не дама, но отпустить надо.
— Ур-р.
Дракон отвернулся, и драконовод снова рискнул покинуть укрытие. Он прокрался на цыпочках к воротам, но когда проходи мимо оскорбленного дракона, тот развернулся и клацнул зубами. Мужчина взвизгнул, как-то по-женски, подпрыгнул и вылетел из драконника. Дальгард снова захохотал. Рик подавил смешок и погладил Гора, продолжавшего сопеть и фыркать.
— Тибод, король одобрил возвращение драконов, — произнес Илейни, и маг замолчал, неверяще глядя на аниторна. — Ты готов вернуть серых в драконники моего замка?
— Я могу себе оставить кого-нибудь? — спросил Дальгард.
— У нас с сейчас восемь драконоправов, включая нас с тобой, — ответил Рик. — Отбери четырех помоложе, чтобы могли лучше перенести пробуждение огня. У остальных есть свои драконы… на первое время. Обучим четырех лордов, будет двенадцать огненных драконов с седоками. Сила! — аниторн улыбнулся, задорно, по-мальчишески.
— Спасибо, — искренне ответил Дальгард. — Я привык к
— Я так и хотел, — Илейни раскинул руки и глубоко вдохнул. — Отловим мерзавца Дархэйма, и жизнь наладится.
— Будем молиться за это, — улыбнулся в ответ Дальгард.
— Господин.
Риктор порывисто обернулся. В воротах стоял один из воинов.
— За воротами знатный лорд, говорит, у него до вас дело.
— Назвался? — аниторн стряхнул дымку грез и направился на выход из драконника.
— Нет, господин, сказал лишь, что вы его знаете, и что у него есть до вас дело.
— Хм…
Риктор обернулся к Дальгарду, пожал плечами и последовал к замковым воротам. Тибод догнал его и пристроился рядом.
— Так спокойней, — сказал он.
Лорды подошли к воротам, Илейни выглянул в смотровое окошко и присвистнул:
— Лорд придворный поэт! И что же увело вас так далеко от королевского дворца? Откройте ворота, — велел он стражам…
Глава 23
Конские копыта выбивали неспешную дробь по каменным плитам, устилавшим дорогу. Ночная мгла скрыла коня и всадника, и лишь цокот копыт выдавал, что дорога не пустуют. Всадник кутался в добротный плащ, потуже стянув его на широких плечах, не позволяя ветру пробираться под ткань, холодя человеческое тело свежим дыханием. Осенние ночи утратили тепло, заморозки покрывали пожухлую листву, и стук лошадиных копыт отдавался в ночи особенно четко.
Всадник ненадолго прикрыл глаза, отдаваясь дремоте, уже не в первой раз пытавшейся смежить веки. Мужчина боролся со сном, но сейчас решил сдаться, усталость давала себя знать. И вскоре голова его склонилась на грудь, дыхание выровнялось, и всадник заснул некрепким сном, когда реальность и грезы смешиваются, навевая бредовые видения, наполняют слух призрачными звуками. Поводья ослабли, и конь перешел на спокойный шаг, опасности он не чуял. И оглушительный свист стал неожиданностью для обоих.
Конь вскинул голову, прядая ушами, чутко прислушиваясь к ночи. Всадник открыл глаза, выпрямился в седле и всмотрелся в ночную черноту, но безлунная ночь скрыла тех, кто нарушил покой одинокого путника. На тонких губах мужчины мелькнула кривая ухмылка, и он снова опустил голову на грудь, словно его покой не был нарушен неожиданным свистом. Конь, послушный воле хозяина сдвинулся с места и зашагал, безучастно глядя перед собой пустым взглядом.
Шорох за деревьями раздался совсем близко, и мужчина выпустил из рук поводья, сжав рукояти кинжалов, скользнувшие в ладони. Он приготовился к нападению, но раздался короткий свист, и что-то тяжелое ударило его в грудь, лишив воздуха. Всадник вылетел из седла и покатился по земле, ошеломленно распахнув глаза. Бревно, сбившее его с коня, отлетело назад, ударившись о ствол деревья, и жалобно скрипнуло цепями, на которых было подвешено.