Наследие

Бэк Мэри

— Нужно найти моих родителей, срочно… Маме сейчас нужна помощь, — решительно произнесла Амелия, — Она может быть в опасности здесь. Как и Велимонт, и Дино, и все остальные…

— Мы все здесь в опасности, — кивнула Лорен, но тут же снова загадочно улыбнулась: — Но что-то мне подсказывает, что с ними всеми все в порядке.

***

– --------------------Breaking Benjamin — Hollow--------------------------------------------------

В поисках безопасного места или убежища этот лес явно был не лучшим вариантом спасения. Здесь любой был в западне, наедине со своими страхами, а кто-то и вовсе столкнулся с ними наяву. Предки не жаловали никого, кто

попадался им, и любой мог ощутить то леденящее чувство их присутствия в своей голове. Они меняли все, подстраивали реальность под себя, и, куда бы они ни пошли, везде их поджидала борьба с самими собой.

Хоть ночь и сменилась днем, но полнолуние все так же пробивалось сквозь облака, облачая человеческую плоть в звериную. Эффи снова осталась одна и теперь больше всего она боялась именно этого. Она боялась столкнуться с реальностью в одиночку, пережить этот ужас без чьей-то помощи, а именно это и ожидало ее. Никакой помощи извне, теперь уж точно никто не придет за ней. Она поняла, что искать или звать кого-либо бесполезно.

Да и она все меньше теперь думала об этом — главной ее проблемой было то, что в любую секунду она снова согнется от боли — и, кто знает, сколько это еще продлится? Раз теперь ночь сменилась днем, вполне вероятно, что еще очень долго. Она не могла уже злиться на Демонтина или еще кого-либо, она лишь чувствовала себя жалкой, потерянной и одинокой, понимая, что в самый ужасный момент своей жизни осталась совсем одна.

Как она и ожидала, затишье продлилось недолго — уже через пять-десять минут бессмысленной ходьбы по лесу в поисках друзей, ее тело снова охватила страшная боль, ломающая кости и сухожилия, и она уже перерастала в безумие, которое вот-вот могло обернуться плохо и не для нее даже, а для кого-то другого. Эффи прекрасно понимала, что это значит — скорее всего, она встретит кого-то и все закончится плохо. От трав в ее кармане не было абсолютно никакого толку — разве что только там нашелся волчий аконит.

Не понимая, что она делает, девушка быстро выхватила его из кармана, взяла целый пучок и сунула себе в рот, сразу прикрыв его ладонями и прижавшись спиной к какому-то дереву. Конечно, магу или вампиру от аконита не было бы ничего, но вот оборотню… Она тут же почувствовала жгучую боль во рту и во всем теле, и на долю секунды, казалось, ее страдания прекратились… Но волчья сущность мгновенно вырвалась наружу — хоть и не принимая образ оборотня, но глаза ее ярким желтым светом прорезали мрак лесной чащи.

Мгновенно у нее обострился и нюх, и все ощущения — она поняла, что кто-то идет за ней по пятам, и бросилась бежать со всех ног. Что-то ей подсказывало, что ничего хорошего ее не ждет. Странное чувство, но ей казалось, что вокруг нее одни враги, и, если она остановится — она умрет. Поэтому оставалось только бежать, не оглядываясь — бежать, как она однажды уже убегала, послушав Ваньку… Сейчас его уже не было рядом, но это дикое чувство, что он постоянно был где-то поблизости, не отпускало ее, и хотелось лишь, чтобы опасения оказались правдой… Тем временем же кто-то уже настигал ее, приближался с каждой секундой, и Эффи, набравшись смелости, все же остановилась и обернулась, готовая дать отпор кому угодно. Но тут же она недоверчиво пригляделась, еле узнавая себя от страха, и вдруг опешила и поняла, что это далеко не ее враг…

– --------------London Grammar — Truth Is a Beautiful Thing-----------------------------------------------------

— Ванька?..

Это родное, доброе лицо… Он скрестил руки на груди и смотрел на нее в упор, нежно

улыбаясь — такой улыбки Эффи за ним никогда не замечала. Может, он скрывал ее всегда от нее… Она и не знала, как часто он смотрел на нее так. Сейчас же он мог уже ничего не скрывать — не было смысла. Девушка даже внезапно почувствовала, как боль от превращения в оборотня внутри нее утихла, кости ее больше не ломались одна за другой… Эффи все казалось, что она бредит, но Ванька стоял перед ней как живой, будто он и не умирал никогда, и на лице его была настолько светлая улыбка, что Эффи тут же не удержалась, сорвалась с места, подбежала к нему и бросилась на шею. Ванька, улыбнувшись еще шире, радостно поймал ее в свои объятия, и крепко прижал к себе, будто они не виделись уже целую вечность…

— Ванька! Это ты, ты настоящий! — воскликнула Эффи, отстранилась и обхватила его лицо ладонями, рассматривая его. Все было так же, как и раньше — его преданные голубые глаза, немного грустный взгляд… Но это действительно был он. — Неужели это и правда ты? Как такое возможно?!

— Это я, Эф, — в голубых глазах Ваньки промелькнула былая грусть, — Но я — призрак. Но из-за слияния миров я оказался здесь — поэтому ты меня видишь.

Эти слова мигом одернули ее, вернув на землю, и она горько выдохнула. Конечно, Эффи до последнего хотела поверить, что Ванька все еще жив, и все это до сих пор были лишь иллюзии… Но нет, это было реальностью. Теперь уже ничего не было реальным настолько, как смерть. Контроль разума, испытания и жестокость людей, даже друзей, нападения, другие миры… Все теперь было вперемешку, кроме одного. Ваньки.

— Значит, ты скоро исчезнешь? — растерянно спросила она, — А, может, и все мы… Я не знаю, переживем ли мы этот день… Наверное, он будет для нас последним. Все слишком сильно изменилось, и мы изменились. Мир уже не такой, как прежде, когда мы с тобой были неразлучными друзьями…

— Это не изменится никогда, Эффи, — Ванька шагнул к ней, — Я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось… Но вы сегодня не погибнете, вы справитесь. Я в этом никогда не сомневался.

— Но как же ты?.. — Эффи подалась вперед, отчаянно терзаясь сомнениями… Она боялась, что внезапно встретит здесь Демонтина, но какая уже разница? Тот давно уже знал, сколько Ванька значит для нее. И все же, тот факт, что, хоть он и был призраком, но до него можно было дотронуться, не мог не поражать ее. — Ванька, я была такой глупой, я не видела…

— Перестань, пожалуйста… — тот быстро перебил ее, испугавшись, что она может заплакать — глаза ее уже слезились. — Я не мог знать заранее, как все будет. И ты тоже не могла. Мы жили вслепую, я не спорю… Все было слишком запутано. Я не хотел причинять боль тебе, а ты — мне. Эффи, я не хотел взваливать на тебя тяжесть своей души — ты и так страдала из-за семьи и из-за Демонтина. Зачем тебе еще и я?..

— Нет, ты не прав!.. — тихо ответила Эффи, — Ты не знаешь, сколько ты значишь для меня. Если бы у меня еще было время… Если бы я могла, я бы сказала тебе… Сказала бы…

Ванька уже не слушал ее — он знал, что она скажет. Это не имело уже для него значения, слова — это лишь слова. Он знал, что она скажет, и знал, что это будет искренне. Но тратить время на слова… У них уже не было столько времени. У них были только несколько последних мгновений, которые уже потом никогда не вернешь. Не теряя времени, Ванька подошел к Эффи, прижал к себе и, теперь уже не беспокоясь о последствиях, поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй столько любви, сколько он не смог ей дать все это время, пока был жив.