Наследие

Бэк Мэри

Именно это и было сейчас для нее спасением — присутствие того, кто уже однажды спас ее. И неважно даже, что их ждет… Она уже не боялась боли или обращения в оборотня, не боялась будущего… Один единственный момент прощания с Ванькой стоил всего, всех этих перенесенных ею страданий.

— Ты не останешься одна, Эф, — ласково произнес Ванька, взглянув ей в глаза, и тут же заглянул ей за спину: — У тебя есть семья. Они не оставят тебя одну.

Эффи, непонимающе нахмурившись, обернулась, и по губам ее поплыла радостная улыбка — казалось, она не верила своему счастью, наконец-то

встретив кого-то, кто может ей помочь. Алиса, улыбаясь в ответ, подошла ближе, даже, как будто не удивляясь совсем Ванькиному присутствию, и приветливо кивнула ему:

— Я же знала, что он просто так не исчезнет. Не оставит же он тебя так легко… И я тоже не оставлю. Не бойся превращения, Эф, положись на меня. Мы справимся вместе.

– ----------------------Ruelle — Recover------------------------------------------------

— Рад тебя снова видеть, Лис, — Ванька кивнул ей в ответ. — Как вижу, все же справляетесь вы неплохо.

— Я даже и не знаю, что сказать… — Эффи смотрела то на него, то на нее, и все никак не могла унять шторм в своей голове.

Она настолько увлеклась, как и Алиса, что даже не услышала шагов позади — к ним направлялся кто-то еще. Но, судя по Ванькиному радостному лицу, волноваться им было не о чем — он даже внезапно почувствовал себя их спасительным кругом в океане безумия. Неясно как, но так же легко к ним из леса вышел и Ник, но, увидев Ваньку, тут же встал как вкопанный на месте…

— Не может быть!..

Эффи и Алиса резко обернулись на голос Ника, испугавшись и вздрогнув от неожиданности, но тот уже в упор смотрел на Ваньку, не понимая — иллюзия это или нет… Иллюзий в этом лесу было предостаточно, но только не он. Они и не знали, сколько раз призраки помогали им — не зря же они попадали в прошлое. Сколько им раскрыли тайн… Все это время, пока предки пытались их уничтожить, призраки на другой стороне помогали им выжить и посылали знаки, чтобы разгадать все происходящее.

— Вот и ты, Ник, — Ванька кивнул, шагнул вперед и протянул ему ладонь. Ник, распахнув глаза, недоверчиво разглядывал ее, и осторожно протянул свою — но, пожав Ваньке руку, с немалым удивлением обнаружил, что он — далеко не иллюзия.

— Спрашивать, как это возможно, наверное, нет смысла, да? — усмехнулся Ник.

Ванька понимающе усмехнулся в ответ… Солнце, будто услышав его, тут же показалось из-за деревьев — что было довольно странно для этого места. Оно было мрачным и затерянным, но сейчас внезапно наполнилось светом, стоило только Ваньке появиться, будто это именно он спас их всех от предков, заполонивших их головы голосами. Лучи солнца отражались на его лице, отплясывали на одежде, даже переползали на Эффи, Ника и Алису, наполняя все вокруг такой безмятежностью…

— Тебе нужно отыскать Лизу… — вдруг посоветовал он, — Ты ей нужен сейчас как никогда. К сожалению, я не могу привести ее сюда, но знаю, кто может.

— А если я не…

— Ты успеешь, Ник! Лиза выживет. Она сильная и упрямая, как ты, — Ванька открыто улыбнулся. — Ты знаешь, как можно спасти ее. Но, умоляю тебя, не бросайся в драку один ради мести… Действуйте заодно, как одно целое. Как я всегда и говорил вам. И тогда

вы победите.

— Нам тебя не хватает, — хмыкнула Алиса, понимающе переглянувшись с Эффи. — Никто никогда так не верил в нас, как ты.

***

"Не убивайте его, пожалуйста!.. Он не причинил никому зла!.."

— Нет! Мама! Пожалуйста, не надо! Остановитесь! Нее-еет!!!

Резкая вспышка перекрыла все, что происходило перед глазами Раймона — все его воспоминания о матери, повторявшиеся снова и снова, внезапно прекратились, исчезли. Из раза в раз он видел ее, мучился и страдал, осознавая, что где-то внутри него есть светлая частичка ее, и она никогда его не покинет. И именно это и позволяло темным друидам без конца мучить его, уже какой год, пытаясь искоренить в его душе последнее добро, за которое он так отчаянно цеплялся…

А он просто не мог не цепляться: каким бы он ни был в прошлом — все это было лишь ради выживания, и он прекрасно знал это. Иначе было никак… С самого рождения он был в опасности, и выжить мог, только вышибая все на своем пути — что он всегда и делал, в надежде, что это приведет его к какому-то логическому завершению.

— Райми, милый… — внезапно он услышал за своей спиной и застыл, настороженно прислушавшись…

– ------------------Sleeping At Last — In the Embers-----------------------------------------------------

Такого он не слышал прежде, и в его воспоминаниях он не слышал этого имени, именно этого варианта его имени. А голос той, кто это произнес, был настолько мягким и добрым, что сердце его, казалось, застряло где-то в горле комом недосказанности и горечи, и тут же камнем рухнуло вниз. Но поворачиваться он боялся, будто, если он повернется — он проиграет эту борьбу, ведь он боролся до последнего, не сдавался и не позволял погасить последний огонек внутри себя.

— Иллюзии… Воспоминания… — бормотал он, и внезапно громко и с ненавистью крикнул, запрокинув голову к небу: — Я не сдамся, понятно вам? Вам меня не сломить! Я никогда не сдамся!!!

Так же внезапно ударивший ему прямо в глаза яркий солнечный свет ослепил его, заставив зажмуриться и закрыть глаза руками, но даже солнце казалось уже ему иллюзией. Казалось, что все в этом лесу против него… Листья заговорщицки шептались между собой, шелестели, а ветер трепал его темные волосы, которые уже выбивались из хвоста.

— Я всегда знала, что ты вырастешь сильным и умным, что ты сможешь выжить… Неважно, как… — Раймон снова услышал позади себя этот голос и недоверчиво нахмурился. — Обернись, Райми…

Он больше не мог сопротивляться — слишком уж голос был мягким, и казался родным и теплым, как дом… Позади него, казалось, было его спасение, но он все еще не верил, думая, что это лишь очередной обман предков, которые без конца его мучили. Когда-то он уже ощущал это тепло — когда-то давно, когда его, еще младенцем, пытались убить, но что-то светлое и доброе защитило его от магического огня… Он все же обернулся, решительно настроенный на то, чтобы избавиться от предков раз и навсегда, выбросить из своей головы — но не смог. Там уже было слишком тихо, потому что больше и не с чем было бороться.