Наследница для Чудовища

Дали Мила

— Мне похуй.

Он с грохотом поднимается, задевая коленом стол, чуть не переворачивает. Еле успеваю придержать, а после вжимаю голову в плечи, видя, как занервничал мужчина. Я задела его за живое, потревожила рану, которая не затягивается с годами. В спешке кладу вилку и подскакиваю следом. В два прыжка оказываюсь рядом с Чудовищем, наполняюсь храбростью, и беру его за руку.

— Замут…

Только сейчас я заметила, что буря на улице поутихла. Мы слышим скрежет железных ворот на территории.

— Подожди Снежинка.

Вполголоса

хрипит и отталкивая, прячет меня за спину. Я столбенею и открываю рот от страха, когда Чудовище достает из бокового кармана пистолет. Снимает с предохранителя. На вытянутых руках прицеливается и говорит мне перестать божиться. Напряжение возрастает тысячекратно с приближением шагов. Входная дверь распахивается от ярого толчка и ударяет об стену.

— Гром, что-то случилось?

Наемник опускает руку, видя в доме нежданного гостя. Лидера для него, ненавистного вражину для меня.

Громов как из камня сделан и также твердо марширует к нам. Едва ступив за порог, он переводит свой ледяной взгляд с Замута на меня. Вздрагиваю, сжимаю пальчиками мужскую спину, прислоняюсь щекой и полностью скрываюсь от Громова за наемником.

— Случилось, боец. — Железно чеканит. — Обманывает твоя Лярва. В Китае нет никакого младшего наследника Якута!

Замут выдернул меня из домашнего ада брата и насильно забрал в свой мир. Мир, где законы государства не действуют и царит хаос. Здесь совершенно другие правители, но в отличие от избранных народом власть имущих, они действуют не в рамках законодательных норм, а по кодексу преступников.

За широкой спиной военачальника я ощущаю иллюзорное спокойствие. Однако мне прекрасно известно, что за люди стоят рядом, главенствующие на вершине криминальной иерархии.

Но в сравнении с Громовым, который спит и видит, как порешить всех из семьи Хамаровых, Замут может спасти меня. Он обязательно найдет выход. Выдернет лазейку из негласного кодекса чести. Я должна рассказать ему правду.

— Гром, давай не будем базар на стену мазать. Проходи присядь.

Но Громов будто не слышит. Он обходит бойца и глыбой непрошибаемой останавливается рядом со мной. Дрожу, боюсь поднять на него глаза. Рассматриваю дорогие туфли Громова и серые брюки.

— Как тебя зовут?

— Надя.

— Разве ты не знала, Надя, что обманывать взрослых дяденек нехорошо? — Я вижу, как Громов достает из кармана сигареты, зажигалку, усеянную алмазами. Он закуривает, добавляя едкого табака и без того в задымленную комнату. С наслаждением затягивается. — Думаешь, у моих людей есть время на пустые разъезды?

— Передо мной тоже не отчитывались. Я всего лишь служанка и подробности личной жизни хозяев доходили по сплетням…

— Ла-а-адно.

Он протяжно хрипит и стряхивает пепел на пол.

Я чувствую, как Замут берет меня за плечо, разворачиваясь, тащит за собой к лестнице. Останавливается у первой

ступени.

— Скройся!

Толкает меня в поясницу, и я как с шилом в заднице, запыхаясь бегу наверх. На втором этаже падаю на карачки, потом ползу за бетонную колонну и притаившись выглядываю. Между лестничными перилами мне видно мужчин. Громов, смотря себе под ноги, неторопливо идет к дивану и усаживается, широко расставив ноги. Замут, наверное, на меня злющий, становится напротив Громова и скрещивает руки на груди.

— Значит, вы тут развлекались, боец? Ты полуголый. Зазноба в шмотье твоем рассекает.

Расплываясь в оскале, Громов раскидывает руки на спинку дивана. Я концентрируюсь и максимально приглядываюсь. Сейчас Замут все решит и никогда не расскажет Громову о случившемся.

— Такую и обогреть приятно. Красивая, чё.

Я открываю рот, и чтобы не возмутиться, сгрызаю едва отросший ноготь. А Замут ухмыляется и вид у него расслаблен.

— Врет?

— Врет.

— Надо бы выяснить о ней подробно.

— Завтра же этим займусь.

— Э… нет. — Громов потягиваясь, лениво поднимается на ноги. — Завтра ты пацанов новых дрессировать будешь.

— Много?

— Три десятка голов. — Громов равняется с бойцом, и они шагают к выходу. — А я по рыбачу. Заебался дома, башка пухнет.

— Понял.

— И Вероника Сергеевна с нами поедет, говорит мать-и-мачеху с берега ей надергать надобно. Так что, возьми-ка ты с собой эту Надю. У моей жены глаз наметан, пусть они пообщаются.

Я теряюсь еще больше. Образ громадного защитника в моих глазах окончательно рушится, когда Замут положительно кивает и провожая Громова, вразвалочку выходит на улицу.

Подскакиваю, судорожно чешусь. И что мне делать? Уже через пару тройку дней Замут меня раскроет и с таким положением, сдаст Громову. От брата тишина. Хотя Айхан тоже убьет, когда узнает, что я не девственница. Метаюсь из стороны в сторону. Хватаюсь за голову, тяну волосы.

И выдернула бы, если не заметила внизу на кухонном столе телефон Чудовища. Меня словно током прошибает и в секунду я выбираю меньшее из зол. Лечу по ступенькам на первый этаж, трясущимися руками беру смартфон. Если удастся связаться с братом, то хотя бы у меня появится шанс сбежать из Якутии и выжить.

Безмолвно ликую, когда провожу мокрым пальцем по экрану и вижу свободный доступ без пароля. Он и не требуется. Какой еще ненормальный полезет в телефон Чудовища кроме меня. По памяти я набираю номер и суетливо топаю к окошку, чтобы контролировать мужчин. Стоят. У ворот. Весело им. Что-то обсуждают.

А я на грани. Отчаянно трепещу, чуть не умираю авансом, ведь каждая секундочка на счету. Гребаные гудки.

— Нежданно. Черный пёс Замут. Давно клыки не точил?

Я слышу безжизненно ледяной тон, и узнаю в нем брата. Жив. И судя по голосу окреп после ранения.