Наследница Дома Айшел
Шрифт:
— А где находится Дранария? Среди всех рас ходит огромное количество слухов, но ни один из них так и не оказался подтвержден.
Корвик усмехнулся.
— Дранария находится посреди океана. Не спрашивай где, я все равно не смогу тебе ответить. Это довольно большая страна, состоящая из нескольких крупных островов с высокими горными хребтами и сочными зелеными лугами.
Некромантка заметила, с какой затаенной грустью рассказывал ее любимый о стране драконов.
— Ты бы хотел туда вернуться? — спросила магиня и сжала руку мужчины в одобряющем жесте.
— Не думаю, я все же больше человек, чем дракон, но жил в Дранарии до пятнадцати лет.
— А потом?
— Потом моя мать погибла, а я решил найти родню со стороны отца.
— А твой отец, он…
— Он погиб, когда я был еще совсем маленьким. Не хочу об этом вспоминать, — тихо ответил мужчина и, прижав Стеллу к себе, поцеловал в висок, — здесь я нашел семью, которая приняла меня и ни о чем
— Кто нибудь из семьи, знает о тебе?
— Только Теодор.
Некромантка обняла любимого за талию и потерлась щекой о ткань его куртки. Было спокойно и уютно в его объятиях. Тордис с наслаждением вздохнула полной грудью ночной воздух и посмотрела в звездное небо.
Послышался хруст ветки под ногами, и из темноты показалась фигура дроу.
— Долго вы там шептаться будите, спать пора.
— Уже идем.
Вернувшись к месту ночевки, Корвик расстелил одеяло и, усевшись на него, оперся на ствол дерева, притянув к себе Стеллу.
Магиня устроилась между широко раскинутых ног мужчины и откинулась на его грудь. Немного повозившись, устраиваясь поудобнее, она прикрыла глаза и задремала, впервые за долгое время, чувствуя себя в безопасности.
Утро встретило их тучами и промозглым ветром. Румилас дежурил у костра, периодически переворачивая поленья. Наскоро перекусив, они потихоньку отправились к месту засады, оставив лошадей на поляне, и стараясь незаметно подкрасться к неприятелю. Все вышло совсем не так, как они рассчитывали. Их появление не стало неожиданностью. В отряде Лирта оказалось два квалифицированных мага, и Стелле с Корвиком пришлось сдерживать их атаку. Дроу с вампирами приходилось еще тяжелее. Светлые эльфы и оборотни почти не уступали им по силе и скорости, а вот численностью превышали почти в три раза. Десяток солдат по сравнению с ними смотрелся довольно потешно, мешая больше самим себе, чем принося урон противнику, но их тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Какой-нибудь шустрый наемник, мог в пылу схватки удачно сделать выпад мечом и лишить жизни одного из друзей магини, а этого некромантка допустить никак не могла. Поэтому несмотря на то, что она пыталась спеленать заклинаниями воздушника, одним глазом все же следила за ходом боя, иногда кидая сонные заклятия в того или иного солдата. Не всегда удавалось попасть в цель, но магиня считала, что если нейтрализует хотя бы пару врагов, вампирам и дроу станет немного легче. Тордис знала, что на сбор налогов начальник гарнизона и управляющий брали одних и тех же людей. Они договорились еще ночью, что постараются никого не убивать, а только нейтрализовать на время, не потому, что решили их пощадить, наоборот, Стелла хотела отдать их на суд крестьян, которые долгое время терпели насилие и издевательства Лирта и его отряда. Магиня отчетливо понимала, что солдаты будут растерзаны яростной толпой ее подданных. Кто-то мог сказать, что это слишком жестоко, но Тордис была непреклонна в своем решении. Она была главой дома и считала своим долгом защищать и оберегать тех, кто от нее зависим, а убийцам невинных людей и насильникам не место на этом свете. А вот Сунар с Лиртом были нужны ей лично. Этими двумя некромантка собиралась заняться сама. Ей необходимо было выбить из них доказательства причастности Маркуса ко всем преступлениям и если не получится сделать это у живых, что же, зомби тоже бывают очень даже разговорчивыми.
Корвик сцепился с магом того же направления, что и у него самого, не обращая на остальной бой никакого внимания. Огненные шары летели то в одном, то в другом направлении и потухали, попадая под контрзаклинания, или вливаясь в возникшую на их пути стену огня, которая мгновенно трансформируясь, принимала вид огненного смерча, несясь в обратную сторону.
Противный старикашка, явно превалирующий в водной стихии, но не гнушающийся и магии земли, упорно пытался вывести некромантку из строя. Водный вихрь направленного действия как намагниченный следовал в сторону Стеллы, намереваясь поглотить ее целиком, но не тут-то было. Тордис, хоть и в меньшей степени, но пользоваться стихийной магией умела, и на его пути встала воздушная стена, оттесняя вращающийся водный поток. Стелла удерживая защиту, одновременно посылала в мага темные заклятия, но старый пень, как, оказалось, был опытным магом. Может, силы у него было меньше, чем у некромантки, но вот практики воднику было не занимать. Магиня искала брешь в обороне противника, чередуя различные заклинания, как заметила, что сбоку к ней подбирается Лирт, с искаженным от злобы лицом, обходя по кругу, явно намереваясь воспользоваться ситуацией и ударить в спину. В это же время водный вихрь прорвал воздушную стену и рванулся на встречу. Бывший начальник гарнизона замка и некромантка одновременно пришли в действие, но если магиня, уходя в перекате, прыгнула в сторону, при этом посылая заклинание «Тлена» в неожидавшего такого финта мага, то Лирт прыгнул на место, где только что стояла некромантка, намереваясь пронзить ее мечом. Он сам не успел понять,
— Аа-а-а-а! — послышался крик, и тело бывшего начальника гарнизона сломанной куклой упало на землю, а сразу за ним, водный вихрь, утолив свою жажду убийства, прекратил свое существование.
Все это произошло за считанные секунды. Стелла только успела подняться на ноги и увидела, что ее противник оседает на землю, сраженный темным заклинанием. Повернув голову, Тордис заметила, что Корвик добивает огненного мага и, поняв, что здесь все в порядке, кинулась на помощь друзьям. Солдаты Лирта давно уже лежали на земле. Битва шла между вампирами, дроу, светлыми эльфами и оборотнями. Сталь звенела о сталь, и было понятно, что в живых останутся только сильнейшие. Магиня заметила, что к драке присоединился Корвик. Несколько оборотней и вампиров лежали на земле израненные и не подающие признаков жизни. Некромантка очень хотела применить магию против противников, но боялась попасть в своих же друзей, поэтому приходилось работать мечами. Перевес был уже на их стороне, оставалось немного дожать оставшихся эльфов с оборотнями, и бой был бы выигран. Краем глаза Стелла выхватила какое-то нервное движение, а затем громкий отчаянный крик Лхариона, который словно обезумев, кинулся сразу на двух светлых эльфов, а через секунду поняла причину. В нескольких шагах от него, на земле, захлебываясь кровью, лежал Румилас. Стелла на одно мгновение словно окаменела, а затем ее заполонила яростная, кровавая тьма. Некромантке показалась, что она расщепляется на миллион маленьких клеточек, превращаясь в смертоносный туман, дымку, которая одним своим касанием приносит мучительную боль, а следом быструю смерть. Единицы магов с темным даром могли похвастаться умением «черной глади» беспощадным и разрушительным, позволяющим менять саму сущность. Говорили, что эта способность проявляется только в редких случаях, когда носитель темного дара испытывает очень сильное потрясение, находясь при этом в смертельной опасности. Тордис растворилась в пространстве, перестав ощущать собственное тело и, черной кляксой метнулась в сторону врагов, на ходу огибая своих друзей и любимого мужчину, набрасываясь на врагов. Никто так ничего и не успел понять. Только жуткие крики, оборванные внезапно, и чернота, пожирающая эльфов и оборотней одного за другим.
Корвик с вампирами и Лхарионом не успели оглянуться, как все было кончено. Дроу кинулся к распростертому другу, доставая зелье восстановления и применяя лечебную магию. Барон АйШел, Форкар и Бантер тяжело дыша, с опаской смотрели на черное марево, колыхающееся чуть в стороне, пока оно не начало приобретать человеческую форму.
— Стелла! — воскликнул Корвик, бросаясь к ней.
— Нет, — выставила магиня вперед руку, падая на колени и судорожно глотая воздух, — дай мне несколько минут, не прикасайся.
— Ты как? — мужчина подбежал к любимой женщине и присел около нее, — что это было?
— Потом. Как Румилас?
Корвик и некромантка повернули головы и увидели сидящего рядом с другом Лхариона. На него было страшно смотреть, столько горя было написано на его всегда спокойном и почти не выражающем эмоции лице. На вопросительный взгляд магини, он отрицательно покачал головой и уронил ее на сложенные руки.
Из глаз женщины покатились слезы. Она многих теряла в своей жизни, но сейчас был особый случай. Погибший дроу был для нее не просто другом, он был семьей, братом, которого у нее никогда не было. Уже слабая, едва ощутимая нить привязки, еще больше истончалась, пока не исчезла совсем, оставляя после себя пустоту. Было больно, так, как никогда раньше, словно кусочек ее души навсегда исчез вместе с жизнью этого дроу.
— Милая, я понимаю, что тебе плохо, но сейчас не время. Ты еще успеешь оплакать потерю Румиласа, — донесся до Тордис голос Корвика, словно издалека.
Магиня окинула взглядом место побоища. Вампиры уже приняли зелье восстановления и теперь вливали его в хмурого Лхариона.
— Форкар, Бантер, — охрипшим голосом произнесла некромантка, — найдите мне Сунара, он не мог далеко уйти. Корвик, нужно отделить выживших и перетащить их отдельно, будут в себя приходить, свяжите. Я за лошадьми. Лхарион, очнись! — потрясла друга за плечо магиня.
Дроу стиснул зубы.
— Лучше я пойду, потому что, если здесь останусь, лично прирежу оставшихся в живых тварей, — процедил он и, не говоря больше ни слова, отправился на уже знакомую поляну.
Перетащив солдат, начинавших приходить в себя, и магически обезвредив, Корвик со Стеллой отнесли тело Румиласа под кроны высокого дерева. Не успели они перевести дух, как вдалеке показались вампиры и несколько человек местного населения. Все крепкие, сбитые мужики во главе с высоким детиной под два метра ростом и высеченным, словно из камня лицом, который тащил за шкирку упирающегося Сунара. Тот вертелся, пытаясь вырваться, и сучил ногами, иногда даже в воздухе, так как высокий крестьянин одной рукой спокойно вскидывал его вверх и встряхивал, от чего зубы крысоподобного мужичка щелкали друг о друга.