Наследница дворянского гнезда
Шрифт:
– Ты действительно так считаешь?
– Да, – немного слукавила я.
Сейчас мной руководил здравый смысл и внушенная нам с детства вера в торжество справедливости, которую курирует и опекает законная власть. Но подсознательно я не верила в то, что местным пинкертонам удастся, а главное, захочется распутывать этот сложный узел. Просто я не могла обеспечить безопасность девушки. И не была уверена в том, что смогу ей помочь. Раньше я никогда не занималась чистым сыском, хотя элемент расследования в моей работе присутствовал, и довольно активно: я никогда не расправлялась с указанными мне клиентом персонами, пока не убеждалась в их виновности.
– Ты не думай, я тебя не оставлю. И даже настаиваю, чтобы ты все оставшееся время жила у меня. В квартире твоего деда жить небезопасно.
– А если вернется Ирина? У нее ключи от старых замков, она не сможет попасть в дом.
– И хорошо.
– А если она ни в чем не виновата?
– Не виновата? Тогда надо было сидеть дома, а не удирать сразу после похорон. Она не предполагала, что может приехать дочь или внучка ее мужа?
– Наверное, ты права, – сникла Марта, – завтра же пойду в милицию. Не обижайся, но жить я буду в квартире деда. Я при жизни совсем не знала его, так хоть после смерти попробую познакомиться поближе: внимательнее изучить фотографии, поговорить с соседями, с Петром Алексеевичем. Не беспокойся, я помню свою роль глупенькой иностранки, хотя теперь она перестает быть актуальной. К тому же кто знает, вдруг и правда вернется Ирина? Я должна ее встретить.
В душе я была согласна с Мартой. Находясь в квартире деда, она может ближе подойти к разгадке его смерти. А то, что жить там опасно… нельзя же всю жизнь провести, пряча голову под крыло. Я, по крайней мере, поступила бы точно так же. Мы решили, что приоткроем часть правды об информированности Марты перед Петром Алексеевичем. Тем более что скрыть эту информированность не получится, особенно если делом заинтересуется милиция. К тому же я сама уже начинала понимать, что скромный пенсионер вряд ли как-то причастен к происходящему, у нас и без него нарисовалась целая толпа подозреваемых. А впрочем, пусть разбирается милиция.
Дома меня ждал сюрприз: в дверях на большом чемодане сидела Алина.
– Куда собралась? – бросила я.
– В имение, – просто, как о чем-то заурядном, отозвалась она, – буду раскрывать тайну замурованной девушки.
– А как же работа? Где и на что ты будешь жить? И нужны ли вообще кому твои научно-фантастические изыскания?
– Отвечаю по порядку: с работы я уволилась. Не до работы, когда вокруг такие дела творятся.
Это было не в диковинку. Алина время от времени бросала службу ради своего очередного увлечения, а так как начальник лично питал к ней слабость, то и восстанавливалась она довольно быстро.
– Жить буду в общежитии, я уже договорилась. Оно как раз пустует, коек свободных – завались.
– А не боишься жить одна в пустом общежитии?
– Ты думаешь, что там общага на девять этажей? – снисходительно усмехнулась она. – Как бы не так. Просто несколько свободных помещений графской конюшни переоборудовали в некое подобие гостиницы для всяких гастарбайтеров. Вполне удобно, тепло и чисто, да и столовая рядом.
– Столовая в конюшне? – не поверила я.
– В графской конюшне, – поправила она. – Там, между прочим, вся сельская молодежь свадьбы справляет и прочие юбилеи отмечаются.
– Наверное, хорошо лошадкам при графе жилось, – сделала я свой вывод.
– А то! – поддержала Алина. – Слушай дальше. Питаться, как я уже упомянула, буду в конюшн… в столовой, там
– Для чего тебе это надо?
– Мне ужасно понравилась идея деда Марты, – призналась она, – только он легкомысленно отнесся к мистической составляющей проекта. А мистический туризм знаешь какой сейчас популярный? Да люди только из-за привидения замурованной девушки туда ездить будут! А если им еще и подыграть… Представляешь, в кинозале можно будет показывать какой-нибудь фильм. Документальный, например. Заказать крутому документалисту фильм об истории семьи и имения и показывать туристам. И вот, в тот самый момент, когда на экране пойдет сюжет про привидение, врубить на максимум кондиционеры и пустить по залу дымку. Или голограмму полупрозрачную. Дама в саване. Вот визгу будет! Как тебе?
– Недурно, – признала я.
Если привести идею Алины в более цивилизованный вид, то история с привидением вполне может поработать на имидж комплекса.
– Только я не уверена, что Марта сможет заплатить тебе за твой титанический труд, – предупредила я ее. – Неизвестно, чем закончится катавасия с завещанием, и вообще, будет ли продолжение у истории с возрождением имения. Что, если наследники, кем бы они ни являлись, не захотят возиться с родовым гнездом? Они-то слова не давали, в отличие от Матвея Лепнина. И вполне имеют право прожить остаток жизни, ни в чем себе не отказывая, без заморочек с имением.
– Плевать, – гордо отмахнулась Алина, – я вообще не из-за денег этим занимаюсь. К тому же ты забыла? Я же параллельно буду клад искать! А когда найду, честно заберу себе положенные двадцать пять процентов. Так что передай Марте, пусть не беспокоится. И отвези меня в деревню, быстро. А то скоро стемнеет, а мне еще в конюшне устроиться надо. Тьфу, в общежитии.
Отвозить я ее не стала, просто вызвала такси на дом. Ну, что же. Это даже неплохо, что в поместье у меня будет свой агент. Здесь от Алины пока толку все равно нет. А если там произойдет что-то экстраординарное, я узнаю об этом первой. Я поклялась своим честным именем и гробом, как требовала Алина, что в ближайшее время навещу ее, и со спокойной совестью поднялась в спальню.
Или не совсем со спокойной? Честно говоря, меня не оставляло ощущение, что я просто попыталась избавиться от проблем Марты, отправив ее решать вопрос на официальном уровне. Я широко распахнула окно, легла в постель и попыталась прогнать тревожные мысли. Надо выспаться, завтра, на свежую голову, я еще раз подумаю над этим.
С утра я не находила себе места, все ждала звонка Марты. Дала о себе знать она только после обеда, а точнее, ближе к вечеру. Сначала я ничего не поняла. Сложилось впечатление, что она забыла родной язык и пытается сказать мне что-то на смеси датского и русского. Потом я поняла, что Марта плачет.
– Ты сейчас где? – не стала усложнять я. – Возле отделения милиции? Жди меня, я скоро подъеду.
Хорошо, что до отделения милиции ехать было не так уж и долго, пробок в нашем городке пока еще не наблюдалось, поэтому доехала я быстро, Марту нашла на скамейке в сквере неподалеку. День был почти летний, девушка сидела в распахнутом пальто и мучила с помощью носового платка уже до неприличия покрасневший нос.
– Оставь его в покое, – попросила я, – и вообще, натуральным блондинкам категорически запрещается плакать, а тем более тереть руками или платками носы, глаза и другие части тела.