Наследница кровавой памяти
Шрифт:
ГЛАВА 18. Пыльное пристанище
Найти дом, где никто не живет. Сложная задача даже за семьдесят километров от Москвы и не в дачный сезон. В ветхих каркасно-щитовых домиках за покосившимся штакетником кто-нибудь да жил. Не старики, так рабочие гости. В коттеджи или отреставрированные старые дома за трехметровыми заборами из профнастила и вовсе глупо было соваться. Если хозяева отсутствуют сейчас, вовсе не означает, что они не приедут завтра — в субботу.
Выбрать пристанище для ночлега помог нюх Анатолия. Вампир почуял, что
Входная дверь представляла собой две окаменевшие от многолетнего намокания и высыхания картонки, набитые на каркас из мелких брусков. Два наделенных сверхсилой существа с трудом ее открыли. Огромный встроенный замок намертво заклинило, а при дергании двери на себя или попытке ее поддеть снизу железным прутом тут же ходила ходуном стена, дребезжали стекла в тонких рамах, шаталось под нами крыльцо. Дернешь посильней — и дом развалится на части.
Анатолий примерно определил по стуку расположение пустот и пробил дверь кулаком. Отщелкнув замок, он вытащил из дырки окровавленную кисть руки и злобно показал хижине зубы.
— Осина? — спросила я.
— Сосна, — ответил вампир. — Бруски все в занозах и прибиты наперекосяк… Не хотел оставлять меток…
— Может, оно и к лучшему, что мы здесь долго не пробудем, — не вытерпела я, прогулявшись за ним хвостиком по дому и участку.
Внимательно изучила обстановку: печка разобрана, газ не проведен, душа или бани нет, удобства на улице, а вода в колодце, и пить ее нельзя, поскольку она вся зеленая от водорослей.
— Побудь в доме, — Анатолий снял амбарный замок с ржавых железных ворот и ушел подгонять джип к террасным окнам хижины.
"Найти бы старый мобильник с симкой", — в робкой надежде я перебирала ворох обносок на полках престарелого шкафа.
Сарафаны, платья, халаты шестидесятого размера, панамы, ситцевые платки, распашонки… Из теплой одежды нашла пару шерстяных рейтуз, и то — детских.
Спать мы легли в обитой вагонкой комнате, которую с натягом можно было назвать жилой. Над забитой кое-как кривыми досками дыркой от печки стоял длинный стол на железных ножках. Когда-то он был письменным. Теперь его тумба размещалась отдельно у окна. Справа от стола находилась советская тахта, слева — продавленная раскладушка.
Из свернутого на фанерном стуле детского одеяла сделали гнездо мыши. Хвостатые покинули хижину, оставив на память новым жильцам множество дырок в одеяле.
Дома было холоднее, чем на улице. Я свернулась на тахте, поджав ноги. Анатолий прицелился на раскладушку, но понял, что будет висеть в ней как в гамаке, и лег на стол, подложив под голову руку взамен грязной подушки. Кто бы мог подумать, что этот чистюля родился в лесной норе!
— Можно мне об тебя погреться? — то ли в шутку, то ли всерьез, спросила я, встав с ледяной тахты.
Сытые вампирюшники теплые… Люди могли бы использовать их в качестве живых грелок, если бы у них не было дурной привычки кусать всех подряд в радиусе менее метра.
— Не
Мой озноб усилился.
— Хочешь, чтобы я окочурилась от холода?
— Поищи обогреватель. В дачных домах обычно есть масляные радиаторы.
— А ты не поможешь мне своим замечательным носом? У радиаторного масла сильный запах.
— Я устал и хочу спать. Оставь меня в покое, — Анатолий опустил затылок на руку как на подушку и прикрыл глаза.
Занявшись поисками радиатора, я малость согрелась в движении. Категорически не понимаю людей, превращающих дачи в склады ненужного старья, по которому рыдает помойка. Около скрипучей лестницы и на террасе я чего только не откопала из пыльных залежей, помимо рабочего инвентаря и банок с гвоздями! В том числе обнаружила: дырявую надувную лодку, советский военный китель, два водолазных костюма, ласты, плюшевые игрушки и неваляшки, рваные книжки для малышей, разобранный на три части полотер, дряхлые туфли, ботинки и сапоги, телевизор в деревянном корпусе, парашют десантника, погнутое крыло "Победы", карбюратор грузовика, толстый сборник полезных советов, в частности, предлагавший керосином выводить пятна гуаши с одежды. Радиаторов выкопала из горы хлама аж три штуки. Хоть бы один из них работал, и все было бы просто идеально.
По возвращении с отличным уловом — практически новым спальным мешком — в жилую комнату, я поняла, что Анатолий бесчувственно дрыхнет. Ему снилось что-то бурное: охота или драка. Во сне он вздрагивал всем телом, рычал, щелкал зубами. А я думала, что вампиры спят неподвижно.
Его спортивная сумка на мышином стуле неистово звала меня. Почти бесшумно я медленно расстегнула молнию, взяла смартфон, разблокировала экран поглаживанием. Тоже мне, крутой парень, не запаролил пробуждение устройства! Всплыл навигатор. Вот как он ориентировался в столице! Нашла желтый конвертик "Сообщения". Решила отправить добрую весточку. Указательный палец окоченел в миллиметре от сенсорного экрана.
"Я смогу… Преодолею твои подсознательные препятствия".
Напрягла силу воли… Палец тянулся, выпрямлялся, против моего желания сгибался, снова под напором мысленного приказа расправлялся… и после недолгих мучений ткнулся в букву "С".
"Со мной все", — вот что успела нащелкать.
— Разве я не предупреждал, что почую твое желание совершить пакость? — зловеще проговорил Анатолий, спустив ноги со стола. — Дай мне телефон.
— На, подавись! — сердито брякнула я, подавая ему мобильник.
Вампир лег, положив смартфон себе под левую руку.
— По-твоему, сообщить родителям, что я жива и здорова — это пакость?! Я не собиралась звонить коллегам.
— Твои родители должны быть готовы к печальным известиям. Охотников иногда убивают, — цинично высказался Анатолий. — На твой сигнал прискачет половина московских сотрудников Отдела. Сообщение отследят. Нам придется уезжать раньше времени.
— Я не против продолжения поездки. Надеюсь, мы остановимся в более приличном месте.