Наследница огня
Шрифт:
Маэва хотела убедиться, как теперь Селена воспримет свое настоящее имя. Еще одна проверка.
– Тебе не кажется, – сказала она, улыбаясь Маэве. – Я его действительно выполнила.
Склонив голову, Рован смотрел в пол. Если бы Маэва пожелала, она бы заставила его сотню лет простоять в такой позе. Волки возле трона лежали не шевелясь.
Наконец Маэва мельком взглянула на Рована и снова наградила Селену паучьей улыбкой:
– Должна признаться, меня удивляет, как быстро ты сумела добиться его благосклонности. Ну что ж. – Маэва поудобнее уселась на троне. – Показывай, чему ты научилась
Пальцы Селены сжали кольцо, лежащее в кармане, но головы она не склонила.
– Сначала я хочу получить обещанные сведения.
– Ты не доверяешь моему слову? – удивилась Маэва, по-женски прищелкнув языком.
– Вряд ли ты рассчитывала, что я тут же раскроюсь перед тобой. Я пальцем не пошевелю, пока не получу доказательств, что ты намерена выполнить свою часть нашего соглашения.
У Рована напряглись плечи, однако головы он не поднял.
– Помнится, тебя интересовали Ключи Вэрда. – Маэва слегка прищурилась.
– Да. Я хочу знать, где они находятся, как их можно уничтожить и вообще все, что тебе известно о них.
– Их невозможно уничтожить. Их можно лишь вернуть воротам.
У Селены скрутило живот. Она и сама об этом знала. Но от подтверждения Маэвы ей стало не по себе.
– Тогда как их можно вернуть воротам?
– Если бы кто-то знал, как это сделать, их давным-давно вернули бы туда. Думаешь, ты одна такая… прыткая? – усмехнулась Маэва.
– Но в первую встречу ты говорила, что знаешь о Ключах.
Улыбка Маэвы из паучьей стала змеиной.
– Я действительно знаю о них. С их помощью можно создавать и разрушать. Можно открывать порталы. Но я не знаю, как вернуть их на место. Сначала меня это не слишком занимало, а потом Брэннон увез Ключи на другой конец света, и я их больше не видела.
– Ты хоть можешь рассказать, как они выглядели? Какие ощущения вызывали?
Маэва сложила ладонь чашей и заглянула туда, словно Ключи лежали там.
– Черные, блестящие. Внешне похожи на обломки камня. Но это не камень. Их не с чем сравнить ни в нашем мире, ни во всех прочих. Держать их – все равно что держать живую плоть бога. Или одновременно повелевать дыханием каждого существа во всех мирах. Когда они у тебя в руках, ты испытываешь самые противоречивые чувства. Тебе кажется, что ты сходишь с ума. Тебя захлестывает радость, потом ужас. И на все это накладывается ощущение вечности.
Мысль о том, что когда-то Маэва владела всеми тремя Ключами, была настолько ужасающей, что Селена вытолкнула ее из головы.
– А что еще ты можешь мне рассказать о Ключах Вэрда?
– Пожалуй, ничего. – Маэва откинулась на спинку трона. – Я рассказала тебе все, что знаю.
Нет, должен быть какой-то способ. Не для того она столько времени провела в крепости, не для того рисковала жизнью, чтобы удовлетвориться этой болтовней. Маэва думала обвести ее вокруг пальца? А если древняя королева и в самом деле больше ничего не знает о Ключах? Тогда надо попытаться выудить из нее другие полезные сведения. Селена не собиралась уходить из дворца с пустыми руками.
– Что ты знаешь о валгах – правителях темного мира?
Маэва молчала. Похоже, решала, стоит ли говорить сверх того, что обещала. Селена не знала,
– Ах, валги. Мои воины сообщили мне об их появлении.
Маэва снова умолкла. Должно быть, рылась в пыльных кладовых своей памяти.
– Валги – общее название. У них много разновидностей. Есть такие, что тебе и в самом кошмарном сне не приснятся. Их правители сотворены из тени, отчаяния и ненависти. Своих тел у правителей нет и потому они вынуждены поселяться в чужих. Правителей не так уж и много. Но их могущество впечатляет. Однажды я собственными глазами видела, как шестеро валгских демонов за считаные часы поглотили целый легион фэйских воинов.
Селену прошиб пот. Даже у волков поднялась шерсть на загривке.
– Но я убила четверых своим огнем и светом.
– Как ты думаешь, чем Брэннон снискал себе такую славу и почему получил королевство? Он родился в безвестности. Нежеланный ребенок, от которого отказались и отец, и мать. Но Мэла влюбилась в него без памяти. Иногда только его пламя и сдерживало валгских правителей, пока мы не собирали силы и не выталкивали их восвояси.
Селена уже собиралась задать новый вопрос, но решила промолчать. Маэва никогда не сообщала сведения просто так. Если древняя королева заговорила о Брэнноне, это должно иметь самое прямое отношение и к ней.
– Значит, Брэннон не был королевских кровей?
– А про знак на твоем лбу тебе никто не рассказывал? – Маэва вскинула голову. – Про его истинное значение?
– Мне говорили, что это священный знак.
В глазах Маэвы заплясали ехидные огоньки.
– Стал священным, когда Брэннон основал ваше королевство. А прежде этим знаком не гордились. Его ставили на лбы незаконнорожденных детей. Детей, не нужных собственным родителям. Этот знак говорил: «Ты никто и звать тебя никак». Вот почему у всех потомков линии Брэннона, каким бы благородным им ни казалось их происхождение, обнаруживается этот знак. Знак отсутствия имени. Знак никчемности.
Этот знак вспыхнул на лбу Селены во время последнего поединка с Кэйном. И адарланский король его видел. Селену снова пробрала дрожь.
– Тогда почему этот знак светился, когда я вела поединок с Кэйном и когда сражалась с валгами?
Селена знала: Маэве прекрасно известно о бесплотной сущности, обитавшей в теле Кэйна. Вряд ли то был правитель. Кто-то помельче, кого можно сдерживать не ошейником, а всего лишь кольцом из камня Вэрда. Это не Кэйн, а хозяин его тела узнал тогда Элиану и сказал: «Я знаю, почему вы обе здесь. Вы участницы одной давней, но незаконченной игры».
– Просто твоя кровь узнала валгов и пыталась тебя предупредить. Быть может, ты напрасно ищешь смысл в этом свечении.
Селена была иного мнения. Ее кровь действительно узнала валгов. И она сама – тоже. Впервые характерное зловоние она ощутила в ночь убийства родителей. Их убийца либо был одержим валгом, либо знал, как с помощью бестелесной сущности погрузить свои жертвы в бессознательное состояние, чтобы даже не вскрикнули, когда он будет их убивать. Селена решила, что все это она обмозгует и сведет воедино потом, вдали от Маэвы. Если, конечно, Маэва выпустит ее отсюда.