Наследница огня

Маас Сара Дж.

– Символы, принц, обладают силой. – Взгляд Эдиона словно припечатал Дорина к месту.

Шаол знал этот взгляд, как у Селены: несгибаемый, вызывающий.

– Тебя бы удивило, какие чудеса творит этот меч на Севере, уберегая людей от безрассудных замыслов.

Возможно, навыки и сметливость Селены были наследственными. Однако Эдион принадлежал к ветви Ашериров, а не Галатиниев. Значит, его прародительницей была Мэба – одна из трех фэйских королев. В дальнейшем ее объявили богиней и дали новое имя – Денна, сделав покровительницей

охоты. Шаол молча сглотнул.

Тишина за столом становилась все напряженнее.

– Друзья мои, а что между вами происходит? – вдруг спросил Эдион, отправляя в рот очередной кусок баранины. – Сейчас угадаю: в этом наверняка замешана женщина. Уж не королевская ли защитница? Судя по слухам, она… привлекательна. Не потому ли, дорогой принц, ты охладел к моим развлечениям? – Эдион обвел глазами зал. – Я был бы не прочь с нею познакомиться.

– Она уехала. – Шаол едва удержался, чтобы не схватиться за меч.

– Жаль. – Эдион наградил принца кривой улыбкой. – Может, она бы убедила и меня отправиться вместе с нею.

– Думайте, что говорите, – резко бросил ему Шаол.

Можно было бы лишь посмеяться над словами Эдиона, если бы не жгучее желание придушить генерала. Дорин молча барабанил пальцами по столу.

– И уважайте тех, кто служит королю.

Эдион усмехнулся и бросил на тарелку обглоданную баранью кость:

– Между прочим, я тоже был и остаюсь верным и преданным слугой его величества.

Бирюзовые глаза уперлись в Дорина.

– Возможно, когда-нибудь то же можно будет сказать о и тебе.

– Если доживешь, – учтивым тоном ответил Дорин.

Эдион взялся за новый кусок мяса, но Шаол по-прежнему чувствовал на себе его взгляд.

– Поговаривают, что не так давно в Рафтхоле убили предводительницу клана ведьм, – переменил тему Эдион. – Бесследно исчезла. Но в ее жилище все было перевернуто вверх дном. Видно, дралась за свою шкуру.

– Тебе-то что до этого? – резко спросил Дорин.

– Ведьмы угрожают законной власти. Мне всегда важно знать, где и при каких обстоятельствах враги короны находят свой конец.

У Шаола по спине поползли мурашки. О ведьмах он знал мало. Селена рассказала ему несколько историй. Шаолу хотелось думать, что они слишком сдобрены вымыслом. Тогда почему на лице Дорина мелькнул ужас?

– Вас это никак не касается, – подавшись вперед, сказал Эдиону Шаол.

И вновь Эдион оставил его слова без внимания, озорно подмигнув принцу. У Дорина слегка раздулись ноздри – единственный признак гнева, бурлящего внутри. Шаолу показалось, что сам воздух в зале изменился. Пахнуло магией.

– Мы опаздываем, – соврал он, кладя руку на плечо друга.

К счастью, Дорин понял намек.

Нужно было поскорее увести принца и не дать разыграться буре. А такое, учитывая характеры Дорина и Эдиона, вполне могло случиться.

– Желаю вам приятно отдохнуть, – произнес Шаол.

Дорин

молча встал. Его сапфировые глаза напоминали кусочки льда.

Эдион лишь усмехнулся:

– На тот случай, принц, если тебе захочется вспомнить старые добрые дни, приходи завтра на мое сборище.

Генерал точно знал, на какие пружины нажать. О последствиях он думать не привык. Это делало его крайне опасным противником. Особенно теперь, когда в Дорине пробудились магические способности.

По пути к выходу Шаол изо всех сил старался выглядеть спокойным. Он непринужденно попрощался с гвардейцами. Мысленно благодарил снежные бури, задержавшие Эдиона в горах. Иначе тот бы мог нос к носу столкнуться со своей давно исчезнувшей двоюродной сестрой.

Если бы Эдион знал, что Аэлина жива; если бы знал, кем она стала… наконец, если бы он узнал, что ей известно о тайном источнике силы короля, чью сторону он бы принял? Помог бы двоюродной сестре или уничтожил ее? При тех зверствах, что он творил в своем родном Террасене, и помня о черном кольце… Шаол понимал: необходимо держать генерала как можно дальше от Селены. И от Террасена тоже.

Он думал о том, сколько крови прольется, когда Селена узнает о «подвигах» своего двоюродного братца.

До башни принца Шаол и Дорин шли молча. Когда они свернули в последний коридор, где можно было не опасаться чужих ушей, Дорин сказал:

– Напрасно ты встрял.

– Эдион непредсказуем и опасен, – угрюмо ответил Шаол. – Потому и встрял.

На этом их разговор мог бы и кончиться. Шаол не был настроен его продолжать, но все-таки добавил:

– Я опасался, что вы сорветесь. Как тогда, в галерее. – Шаол тяжело выдохнул. – Вам удается справляться… с этим?

– Иногда удается, а иногда не очень. Стоит рассердиться или испугаться, и это само лезет из меня.

Коридор оканчивался арочной деревянной дверью, скрывавшей лестницу, что вела в башню. Дорин взялся за ручку, но Шаол остановил его, вновь положив руку на плечо.

– Я не хочу знать никаких подробностей, – прошептал он, чтобы не слышали караульные у двери. – Не хочу, чтобы все, о чем я узнал, было использовано против вас. Дорин, я делал ошибки и не намерен их отрицать. Но моя главная задача не изменилась. Ваша безопасность была и осталась для меня на первом месте.

Дорин окинул его долгим взглядом, склонив голову набок. Должно быть, вид у капитана был столь же жалкий, как и его внутреннее состояние, потому что принц спросил его почти ласково:

– Скажи мне правду: зачем ты отправил ее в Вендалин?

Шаола разрывало от душевной муки. Ему отчаянно хотелось рассказать принцу о Селене, освободиться от невыносимого груза тайн, но он не посмел.

– Я отправил ее выполнять то, что необходимо выполнить, – только и ответил Шаол.

Повернувшись, он зашагал по коридору. Дорин его не окликнул.