Наследница Шахерезады
Шрифт:
Въедливый полицейский юноша покинул свою кабинку и поманил меня за собой.
«А ведь говорили тебе, что ничего хорошего из этой затеи не получится», – хныкал мой внутренний голос, пока я брела за полицейским юношей секретными тропами, где не ступала нога добропорядочного пассажира.
Мы пришли в помещение, где было довольно много народа: с десяток граждан в пестрых одеждах с чемоданами и детьми – и человек пять в такой же черной форме, как у моего сопровождающего.
«Это кутузка?!» – ужаснулся мой внутренний голос.
– Всего лишь полицейский
В полицейском участке – или как называется это милое место? – меня приземлили на свободный стульчик. Рядом резвились детишки – девочка в розовом балахоне и мальчик в спортивном костюме и странном головном уборе из платка или шарфа, свернутого в тугую шапочку с узлом-помпоном на макушке.
Интересно, что это за этнический чепец?
– О своей голове подумай, идиотка! Требуй адвоката! – сварливо посоветовал внутренний голос.
– Какого адвоката? Нет у меня никакого адвоката! – сердито прошептала я.
– А зря! – припечатал внутренний голос.
Тут я с ним поспорить не могла, адвокат бы мне сейчас весьма пригодился.
Мысленно я просмотрела списки друзей и знакомых, но адвоката вспомнила всего одного. Это мой бывший одноклассник, безответная любовь моих школьных лет, ныне скучноватый лысоватый доктор юридических наук, проживающий в далекой Тюмени. Сомневаюсь, что он с готовностью придет мне на помощь за тридевять земель в… (тут я посмотрела на часы) половине седьмого вечера по венскому времени. В Тюмени-то уже глухая ночь!
Я опять посмотрела на часы: ох, уже без четверти семь!
Последний на сегодня рейс на Прагу улетает через час, и не похоже, чтобы со мной на борту!
23 января, 18.15
«Плох тот стажер, который не мечтает стать генералом», – регулярно внушала Якобу Шперлингу его любящая муттер.
До того, как ее единственный сын поступил на службу в полицию, фрау Шперлинг внушала отпрыску, что плох тот школьник, который не мечтает стать профессором, и тот музыкант, который не мечтает концертировать с Венским филармоническим оркестром, однако в искусстве и науке карьера у Якоба не сложилась. Не хватило усидчивости, дотошности и похвального внимания к мельчайшим деталям, а также объема памяти, в которую упорно не помещались просторные скучные тексты и нотные партитуры.
Увы, и до высокого генеральского звания стажеру Шперлингу было почти так же далеко, как до полной луны, каковую он и созерцал рассеянным взором поверх монитора в окне над летным полем.
Желтый круг ночного светила то и дело пересекали темные силуэты взлетающих лайнеров. Якоб Шперлинг мечтал вознестись к высотам власти столь же стремительно и неудержимо, как самолет. Он даже придумал уже, каким образом может ускорить свой подъем на следующую ступеньку карьерной лестницы: поймать шпиона или обезвредить террориста – всего-то делов!
Главный аэропорт Австрийской Республики ежедневно пропускал десятки тысяч пассажиров. Несомненно, шпионы и террористы среди них
Тем не менее совсем недавно сотрудники полиции аэропорта Швехат задержали турецкую пару, пытавшуюся провезти в багаже пулемет и боеприпасы к нему.
К несчастью для Якоба, в тот день у него был выходной, и под раздачу наград и поощрений он закономерно не попал.
Однако международная обстановка становилась все напряженнее, в террористы и шпионы переквалифицировались даже управдомы и домохозяйки, каковая тенденция позволяла стажеру Шперлингу твердо рассчитывать на свою долю улова.
Подозрительную расхристанную дамочку Якоб выделил из группы респектабельных мужчин моментально.
У растрепанной блондинки был взбудораженный вид зайчонка, стремительно летящего над морковными грядками параллельно ружейным залпам. Даже стоя на одном месте, белокурая дамочка перебирала ногами, судорожно прижимала к боку сумку, краснела, бледнела и нервно подергивалась.
Шпионы себя так не ведут, а вот одноразовые террористки в дикой ажитации – очень даже запросто.
– Так-так! – сказал себе Якоб Шперлинг, побарабанив по стойке будки паспортного контроля, в которой он скучал уже третий час, нервными пальцами несостоявшегося пианиста.
Подозрительная блондинка тем временем забросила в окошко будки свой паспорт, и сердце Якоба взволнованно пропустило удар: документик был российский!
А виза в паспорте гражданочки РФ была оформлена с нарушениями правил!
Якоб понял, что ему повезло.
Похолодание международной обстановки перевело Россию в число стран, недружественных просвещенной Европе. Барьеры, возведенные на путях миграции в Шенгенскую зону русских медведей и медведиц, подросли и окрепли. Впрочем, даже сейчас кто-нибудь другой – не зоркий сокол Шперлинг – вполне мог закрыть глаза на небольшое нарушение в оформлении визы…
Якоб был суров.
Он вышел из будочки и поманил блондиночку за собой.
Если ему очень повезет, глядишь, у нее в багаже и пулеметик найдется…
Мысленно проделывая в форменной рубашке дырочку для ордена, Шперлинг повел задержанную в дежурку.
– Что еще, Якоб? – Инспектор Пауль Пихтер не обратил внимания на мечтательную улыбку подчиненного и запросил информацию.
– Русская, проблема с визой, – коротко ответил Якоб, садясь за компьютер.
Определенно имело смысл поискать эту гражданочку в полицейской базе данных.
23 января, 18.46
Дзинь!
Пришло сообщение от Коляна: «Кыся, сын спрятал дневник. Скажи, чтобы дал мне на проверку!»
23 января, 18.47
Отправила сыну сообщение: «Коляша, дай папе дневник на проверку!»
23 января, 18.48
Дзинь!
Пришел ответ от сына: «Зачем?! Если мы будем доверять друг другу, мир станет лучше!»