Наследница страсти
Шрифт:
— Ты слышала хоть слово из того, что я тебе только что сказал?
Их прервал стук в дверь. Алекс открыл, и в комнату вошла молоденькая служанка, за ней следовала еще одна, они принесли подносы, нагруженные чаем, кофе, лепешками, фруктами и несколькими тарелками с крышками. Джил почувствовала запах яичницы с беконом и горячей овсяной каши с корицей. Но аппетита у нее не было.
— Сэр? Я принесла достаточно для двоих. Накрыть на стол? — Служанке было не больше шестнадцати, она улыбалась ему.
— Да, пожалуйста, Роза, это будет
Роза и ее подружка оказались очень ловкими. Не прошло и минуты, как они уже закрыли за собой дверь.
— Что ты не договариваешь? — спросил Алекс, остановившись перед Джил.
Она подняла глаза.
— Я снова видела ее, но на этот раз она была с Эдвардом и Энн.
— И что?
— Ничего! — крикнула Джил. Ее затрясло — от внутреннего холода, который не изгнать никаким горячим душем. — Сон был такой живой, такой яркий, словно я сама была там, Алекс! И я ясно видела, что Эдвард и Кейт любят друг друга. Он не убивал ее. Он безумно любил Кейт.
Алекс молчал.
— А вот Энн я разглядеть не могла, — сказала Джил, вставая. — Она была там, но я видела ее не в фокусе. Не могла разглядеть ее лица. И если с Кейт и Эдвардом все ясно — они были счастливы, — то Энн осталась загадкой.
— Джил, это был всего лишь сон. — Алекс обнял ее за талию.
— Он был слишком ярким, чтобы быть просто сном! — воскликнула Джил. — Я схожу с ума, да? Это все Кейт. Она рядом со мной, она меня преследует, потому что хочет, чтобы я установила истину.
— Ты не сходишь с ума. Ты просто очень устала за последнее время, на тебя столько всего обрушилось. Это всего лишь сон. Ты постоянно думаешь о Кейт и поэтому видишь ее во сне. Но она умерла, она не преследует тебя.
— Я хочу поверить тебе. Но не верю, не могу.
Алекс взял ее за руку и повел к столу.
— У меня появилась отличная идея. Почему бы тебе не поехать на недельку к морю? Ты же знаешь, здесь столько милых курортов. Может, мне удастся выкроить немного времени, и я приеду к тебе.
— Давай смотреть правде в глаза, — устало сказала Джил. — На самом деле ты хочешь, чтобы я вернулась домой. Отдохнуть.
Он напрягся.
— И что в этом плохого? Ты мне не безразлична, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Твоя семья покрывает смерть Кейт, — вымолвила Джил. — Твоя семья, Алекс.
— Нет никаких доказательств, — спокойно возразил он. — Ты цепляешься за сны, Джил, потому что тебе плохо, ты одинока и отчаянно хочешь обзавестись семьей.
Она с ужасом подумала, что он прав и видит ее насквозь, но не сдалась.
— А если я найду доказательство?
— Если ты найдешь доказательство, я захочу на него взглянуть.
— Ты будешь первым, — бросила Джил и отвернулась. Ее сумка лежала в другом кресле, ближе к кровати. Она подошла и достала свадебную фотографию своих родителей в окружении их родителей, шафера и подружки невесты. Да, конечно, ей так хочется иметь семью, настоящую семью.
— Что это? —
Джил передала ему фотографию.
— Мои родители, шафер, подружка невесты, родители мамы и Питер.
Глаза Алекса расширились, он уставился на снимок.
— Что такое? — спросила Джил.
— Ничего. — Алекс вернул ей фотографию.
Джил снова посмотрела на фотографию — на Питера.
— Господи Боже мой! — выдохнула она. — Теперь я поняла, почему он показался мне знакомым. Он просто выглядит, как постаревший Эдвард с того портрета в Аксбридж-холле — посмотри! — И в ее словах прозвучал вызов.
Алекс встретился с ней взглядом. Казалось, он сопротивляется.
— Да, — наконец согласился Алекс.
1 декабря 1907 года
«Дорогой Дневник, я знаю, что не писала несколько месяцев, но за это время столько всего произошло, что я даже не знаю, с чего начать! Я так скучаю по Кейт, что просто не знаю, куда себя деть! Но каким-то непостижимым образом я рада, что она уехала. Кейт в такой спешке отправилась в Нью-Йорк, что я даже не знаю, что случилось. Но мама, разумеется, довольна, что она уехала. Мне кажется, мама знает о романе Кейт… но я забегаю вперед.
Как все это странно! Я помню, как до отъезда Кейт мы ходили с ней вместе на все приемы и праздники и никто не замечал меня, все обращали внимание на Кейт. И как теперь все изменилось. Меня сразу же везде замечают. Мама говорит, что Кейт оказывала ужасно плохое влияние на мою жизнь, лишала меня многих возможностей. И я начинаю верить, что она права.
Да, мне надо успокоиться, хотя это легче сказать, чем сделать! И пожалуй, надо написать Кейт о своих успехах, не рассказывая ей всей правды, конечно.
И мне начинает казаться, что я смогу выйти замуж не только ради положения, но и по любви.
Как бы порадовалась этим моим мыслям Кейт. Прошедшие несколько месяцев, которые я провела с ней, были самыми чудесными в моей жизни. Кейт была и остается моей лучшей подругой. Иногда я скучаю по ней так, что хочется плакать. Но потом я вспоминаю о своей популярности, и грусть отступает. Мама постоянно говорит мне, что, останься Кейт здесь, она привлекала бы самых лучших поклонников.
Поэтому все же хорошо, что Кейт уехала. Если я знала о ее романе (который она отрицает), то и остальные, без сомнения, это подозревали. Я уверена, что мама точно знала. Кейт такая упрямая. Она ничего не слушала, каждый раз выбираясь на простынях из окна моей спальни, только клялась, что их свидания носят невинный характер. Вряд ли. Я слишком хорошо знаю Кейт. Разве не она все время говорила мне, что нужно жить в настоящем, потому что будущее может никогда не наступить?
Меня преследуют мысли о ее романе. Я постоянно представляю себе Кейт в объятиях незнакомца. (Потому что она отказалась назвать мне его имя.) Да, я восхищаюсь ею, потому что сама на такое никогда бы не решилась.