Наследница трона
Шрифт:
Луи смотрел на толстый, медленно тлеющий фитиль одной из аркебуз. Он лежал в латунной гильзе, прикрепленной к широкой кожаной перевязи, висевшей у солдата поперек груди. Он подожжет от него аркебузу, как только поступит приказ готовиться к битве. Маленькую искру было почти не видно сквозь крошечные отверстия для воздуха. Вверх поднималась тоненькая струйка дыма.
Луи просунул палец за воротник. Шея была покрыта потом. Донимала пульсирующая головная боль. Комтур взял флягу и отпил смешанной с небольшим количеством уксуса воды. Она была теплой и имела металлический привкус. Рыцарь почувствовал,
Он посмотрел наверх, на полог фургона, чтобы удостовериться в том, что желтое пятно все еще светит сквозь ткань.
Небрежным жестом провел по лбу. На этот раз Новое Рыцарство допустило очень грубую ошибку. Они собрали большой флот на севере. Пусть все это проходило в строжайшей тайне, ничто не могло помешать слухам достичь ушей Тарквинона, гроссмейстера ордена Древа Праха. После того как флот ордена Древа Праха настигли сизигийные приливы и все корабли разбились об обманчивые берега моря Дивна, орден потребовал флот Нового Рыцарства в качестве подмоги. С их помощью можно было бы блокировать гавань Гаспаля. Тогда последние друснийцы, а также все фьордландцы и дети альвов, которые их поддерживают, оказались бы в ловушке.
Однако ни один корабль не прибыл. Вместо этого флот Древа Крови бесследно исчез! За неповиновение приказу высокомерное рыцарство окончательно сломает себе шею. Орден Древа Праха обладает правом верховного командования в Друсне. Ослушаться приказа гроссмейстера Тарквинона — это мятеж. А мятежный орден гептархи Анисканса не потерпят. Новое Рыцарство будет распущено. А их войска и имущество перейдут к ордену Древа Праха.
Теперь сердце Луи забилось несколько ровнее. Послышался далекий гром, словно где-то по ту сторону долины разразилась гроза. Комтур прислушался. Гром нарастал, вместо того чтобы стихнуть. Это не гроза. Он удивленно посмотрел на песочные часы.
— Они идут, — хриплым от жары голосом произнес один из аркебузиров.
Луи достал из-за пояса ребристый ключ и натянул пружину пистолета с поворотным затвором. Медленно и осторожно повернул ключ и прислушался к металлическому скрежету.
— Зажечь фитили, — спокойным голосом приказал он.
А потом Луи уже не мог справляться с искушением. Спрятав пистолет за пояс, он вынул кинжал и надрезал ткань брезента выше деревянной стены. Щель была не больше толщины его среднего пальца. Он осторожно раздвинул края.
Тропа среди палаток лагеря была пуста. Только у ворот виднелась пара стражей. Они открывали тяжелые двустворчатые ворота. Луи увидел длинную колонну черных всадников, медленно приближавшуюся к лагерю. Над их головами развевалось знамя Древа Праха. Желто-серая пыль вздымалась из-под них, закрывая вид на то место, где тропа уходила в лес.
Во рту у Луи совершенно пересохло. Наверняка там собираются люди, которые присоединятся к ним, как только будут заняты ворота лагеря. Комтур улыбнулся. Нужно надеяться,
Костоломы
— Ты подумала еще раз по поводу земли? — Эреку приходилось почти кричать, чтобы перекрыть лязг доспехов и грохот подков.
Гисхильда повернулась к нему.
— Земли?
— Я же говорил, что валы слишком высоки. Выше, чем это возможно, учитывая рвы позади них.
Она посмотрела на него, словно на упрямого ребенка, который задает слишком много вопросов. Потом снова отвернулась и взглянула на ворота лагеря. Один из стражников махал рукой в знак приветствия.
Гисхильда подняла руку и лениво ответила. «Она слишком хладнокровна, — с горечью подумал Эрек. — В женщине должен быть огонь! Она — умный полководец, сражается, словно эльфийский рыцарь, и тем не менее она не смогла помешать тому, чтобы нас шаг за шагом вытеснили из Друсны. Самое позднее следующей весной проклятые рыцари нападут на Фьордландию. Ее мужества и воинского искусства оказалось недостаточно, чтобы помешать этому. Слишком велико превосходство врага. Никто не сумел бы остановить его».
Теперь они находились на расстоянии двухсот шагов от ворот. Эрек покачал головой. Почти рядом с воротами земляной вал не закончен. В защите широкая брешь. Даже с учетом того, что там стоят бронзовые серпентины и габионы образуют нижнюю линию защиты, для всадника это не препятствие. Если, конечно, за орудиями никто не сидит.
Эрек обернулся. Мужчин, похожих на черных всадников, было мало, они закрывали центр колонны, где находились те, кто не захотел сбривать бороды. У седел этих воинов, несмотря на дневной час, висели фонари. Далеко позади в лесу ждали кентавры и Жнецы Тирану. «Может быть, все будет хорошо, — пытался успокоить себя Эрек. — Однако откуда же, черт побери, взялась земля?»
Еще сотня шагов до ворот. Стражник, еще совсем недавно махавший им рукой, теперь смотрел удивленно. Парень в камзоле без рукавов. На боку у него висят рапира и воловик, широкий тяжелый кинжал. Сущий нож мясника, которым пользуются в рукопашной, когда длинный клинок рапиры только мешает.
Неужели заподозрил?
Эрек посмотрел на Гисхильду. Сквозь широкую прорезь шлема было видно, что ее лицо почти все в тени. Она не казалась напряженной. Эрек заметил, что она покусывает нижнюю губу. Он не был трусом, но последние мгновения перед битвой всегда проклинал. То было время, когда в голову лезли мысли о смерти. Когда уже начиналась драка, подобные мысли странным образом улетучивались. Тогда нужно было думать только о том, чтобы выжить.
— Я вас не знаю! — крикнул им стражник. — Кто вы, капитан?
— Жаннетта де Брие, капитан второго полка эквитанских пистольеров. Мы здесь, в Друсне, новенькие. Однако будь уверен, что когда мы наконец ввяжемся в эту проклятую битву, то познакомимся очень скоро. Мои ребята горят желанием надрать задницы парочке троллей. А поскольку я дама, то не скажу, из чего они собираются сшить себе кисеты для табака.
Эрек плоховато понимал язык проклятых рыцарей. Но Гисхильда говорила так хорошо, что умела имитировать самые различные диалекты. Ей ведь довелось немало пожить среди этих ублюдков.