Наследница в его постели

Леджен Тамара

– Что мне делать, Ловер? – раздраженно поинтересовалась она, когда дворецкий вернулся, проводив очередных посетителей. – Я обожаю политику, но почему жены политиков такие зануды?

– Остался один посетитель, миледи, – сообщил Ловер извиняющимся тоном. – Но возможно, уже слишком поздно для утреннего визита. Сказать мистеру Рэмплингу, чтобы он зашел завтра утром?

– Боже, нет! – воскликнула Виола. – Давайте закончим с этим. Полагаю, он привел с собой чудовищно одетую жену?

– Насколько я знаю, мистер Рэмплинг не женат, миледи.

– Что? –

резко отозвалась Виола. – Я отлично помню, что велела ему жениться как можно скорей! О чем он только думает? Пришлите его сюда.

Мистер Рэмплинг был ее протеже. Виола выбрала его для парламента, во-первых, из-за подходящей внешности: высокий, с голубыми глазам и белокурыми волосами, он был хорош собой и производил впечатление серьезного и ответственного молодого человека, несмотря на свои двадцать пять лет, а во-вторых, из-за звучного голоса, способного заглушить голоса оппозиции. Вот и сейчас, не ожидавший, что его примут, он рассыпался в шумных благодарностях.

Виола сердечно приветствовала его, протянув два пальца для рукопожатия.

– Вам нравится в парламенте, мистер Рэмплинг? – любезно поинтересовалась она, когда он сел.

Корнелиус Рэмплинг ненавидел парламент, но едва ли мог в этом признаться.

– Я безмерно благодарен вашей милости за возможность...

– И, тем не менее, вы не воспользовались моим советом, мистер Рэмплинг, – холодно сказала Виола.

Глаза Корнелиуса расширились.

– Я не стал бы спорить с вами за все сокровища мира, – осторожно заметил он, – но для меня нет ничего более ценного, чем совет вашей милости.

Виола нетерпеливо вздохнула.

– Разве я не велела вам жениться? Холостяки не пользуются доверием в политике, это выглядит эксцентрично. Вы женаты, мистер Рэмплинг? Или хотя бы помолвлены?

Щеки молодого человека зарделись.

– Я... ищу жену, миледи. Самым усердным образом. Я каждый день провожу по три часа в парке, глядя на девушек.

Виола нахмурилась.

– Что значит – «глядя»? – возмущенно спросила она. – Это девушки, мистер Рэмплинг, а не картины на выставке.

– Конечно, – смиренно согласился он. – Но их так много. И потом, так трудно понять, кто из них устроит вашу милость.

– Это просто позор, мистер Рэмплинг! Неужели ваша матушка не представила вас ни одной девушке за весь сезон? Разве у вашей сестры нет подруг, за которыми вы могли бы ухаживать?

– Мои мать и сестра в Йоркшире, леди Виола.

– Что? Не в Лондоне? Неужели вашу мать совсем не интересует, кто станет ее будущей невесткой?

Корнелиус неловко поерзал.

– Мне очень жаль, но здоровье моей матушки не позволяет ей приехать в Лондон. Иначе она непременно бы пришла, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение.

– Вот как? – сказала Виола, смягчившись. – Если ваша матушка больна, вам следовало бы взять отпуск, мистер Рэмплинг. Вы должны быть рядом с ней. Можете отправиться сегодня же.

Корнелиус помедлил в нерешительности. Отдохнуть от скуки Уайтхолла? Провести отпуск в деревне? Он представил себе, как ловит рыбу на речке или

скачет по полям на своем черном жеребце. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Вы уверены, миледи? – осторожно спросил он. – Врачи сомневаются, что моя матушка скоро поправится.

– Тем больше оснований взять отпуск! – ответила Виола. – Отправляйтесь сейчас же, мистер Рэмплинг. Собственно, я могу взять вас с собой. Вы можете ехать в моей карете. Где вы живете в Гемпшире?

Корнелиус опешил.

– Я не смею доставлять вашей милости такие хлопоты! – воскликнул он. – Я даже не мечтал...

Виола махнула рукой:

– Никакого беспокойства. У моего брата есть собственность в Гемпшире, а поскольку я устала от Лондона, то почему бы мне, не сбежать на время в деревню? Вы слышали о деревеньке под названием Литл-Гэмбол?

Корнелиус издал смущенный смешок.

– Ваша милость, наверное, знает, что моя матушка арендовала Гэмбол-Холл.

– Неужели? – удивилась Виола, явно довольная. – В таком случае дом уже обжит. Комнаты проветрены, слуги наняты. Отлично. Наверняка ваша матушка не будет возражать, если я нанесу ей короткий визит? А ваша сестра? Как ее зовут?

– Люси, миледи.

– Ах да, Люси, – кивнула Виола, сделав знак дворецкому. – Ловер, позаботьтесь, чтобы карета была готова к путешествию в Гемпшир, и скажите Корк, чтобы упаковала вещи. Мы проведем месяц в деревне. Мистер Рэмплинг, видимо, захочет, чтобы послали за его слугой. Мы отбываем сразу же после ленча. Мистер Рэмплинг перекусит вместе со мной, – добавила она, улыбнувшись молодому человеку. – Ну вот. Все устроено.

Голова Корнелиуса шла кругом.

– Ваша милость так добры, – произнес он. Ловер прочистил горло.

– Миледи? Что мне сказать его светлости, когда он вернется в Лондон в пятницу?

Виола пожала плечами.

– Скажите ему, что я уехала в деревню навестить больную подругу. Меня не будет не меньше месяца.

– Очень хорошо, миледи, – отозвался Ловер с явным неодобрением, но Виола не обратила на это внимания.

В таверне в Чейндж-Элли всегда было тесно и шумно, но в этот послеполуденный час она напоминала один из кругов ада. Джулиан с трудом протолкался к видавшей виды дубовой стойке и, перекрикивая гомон голосов, заказал сандвичи. Когда он двинулся назад, его окликнул мужчина, сидевший за столиком в задней части помещения. Несмотря на надвинутую на глаза шляпу и поднятый воротник, скрывавший нижнюю часть лица, Джулиан сразу узнал орлиный нос своего полковника.

– Не ожидал встретить вас, сэр, – сказал он, усевшись за столик полковника Фэрфакса. – Вы передумали и решили помочь мне?

Полковник огорченно покачал головой.

– Я не могу рисковать, помогая тебе получить особое разрешение, – произнес он извиняющимся тоном. – Что я могу сказать? Твоя мать – настоящая мегера.

– Пожалуй.

– Тем не менее, я хотел бы помочь тебе. После твоего ухода мне пришло в голову... Ты мог бы отвезти свою невесту в Кале и жениться на ней там.

Джулиан нахмурился.