Наследница ветра
Шрифт:
— Как зачем? — удивился Вэр. — Выпить хотим. Поесть хотим. Отдохнуть хотим.
Мы с Кузьмяком согласно закивали. А дуэт наших урчащих желудков только добавил нам убедительности.
— Так за чем дело стало? — мужичок, по-видимому сам трактирщик, улыбнулся еще шире, и я заметила, что в нижнем ряду у него тоже не хватает нескольких зубов. — Так чего ж вы у Мафутки не заказали? Это дочка моя. Она там ж там по залу бегает. Неужто она так занята? Эх, ремня б ей всыпать! Вечно она все медленно делает!
— Не было там никого, — буркнула я. Есть хотелось нестерпимо. — Там вообще пусто. Сами посмотрите.
— Как не было? — спохватился хозяин. Он быстро вытер руки о передник и побежал в зал, едва
— Э….
– протянула я.
— Э… — вторил мне арахноид.
— Мда… — это уже был котенок.
Мы уже сами были не рады, что сюда зашли. Еще и девушку подставили. Виновато гладя себе под ноги, я пошла следом за трактирщиком и Вэром. И тут же уперлась носом в спину своего друга.
— Эй! Предупреждать же надо!
— Милая… Ты видишь то же, что и я?
— Не знаю, что ты там видишь, а я, кажется, себе нос сломала!
— Кира, не сейчас, — шикнул на меня фамильяр. — Посмотри лучше, что здесь…
— Да ну вас. Нос болит!
— Милая!
— Кира!
Никакого сочувствия. У меня тут, может, синяки под глазами появяться, а они… Фу на них!
Потирая ушибленный нос, я вышла из-за спины друга и обомлела.
Еще секунду назад здесь никого не было — я могла в этом поклясться. Однако сейчас в зале было очень оживленно. Все столы были заняты — остались только места у стойки. Отовсюду слышался веселый смех, дружеские перебранки, звон бьющихся друг о друга кубков. А между столами грациозно лавировала с огромными кувшинами в руках молоденькая смешливая девушка. Она мне чем-то напоминала мою подругу Айри Грэм. Во всяком случае ее кудрявые волосы были точно такого же оттенка — цвета пламени в камине холодной зимой. Светло-голубая юбка, белая блузка и коричневый, завязанный на тоненькой талии передник подчеркивали ладную фигурку — Вэру такие нравились. Хотя, если быть честной, ему вообще много кто нравился.
— Гости дорогие, — развел руками трактирщик, растерянно глядя на нас. — Вы чего это?.. Все ж в порядке. И Мафутка моя на месте… И даже не с конюхом…
Не знаю, как Вэр, но мы с Кузьмяком чувствовали себя не в своей тарелке. Мы стояли, опустив глаза и переминались с ноги на лапу.
— П-простите, — протянула я. — Кажется, мы ошиблись…
Я с надеждой глянула на Вэра, но на его лице застыло выражение полного оцепенения, а значит, помощи с его стороны мне сейчас не дождаться. Раньше я никогда не думала, что моего друга может хоть что-нибудь застать в врасплох. Мне всегда казалось, что он знает все наперед. И может, даже больше, чем я или Наставница, хоть именно мы были гадалками, а не он.
— Ничего, — отмахнулся хозяин, но все еще подозрительно на нас косился. — Вы ж с дороги, поди? Вас я не знаю. Не местные, значится. Я тут всех знаю. Устали, да? Бывает. Тока мест у нас тут мало. Ан нет! Вон! Возле окошка освободилось. Идите туда. Мафутка к вам подойдет. Мафутка!!! Итить твою разытить! Работай, девка непутевая!
И мужичок снова отправился на кухню, по дороге осматривая свои владения — не разбил ли кто чего или ненароком не упер. А мы, все еще пребывая в легком оцепенении, направились туда, куда указал трактирщик. Мебель здесь была добротная, хотя уже и много повидавшая. А сколько на столах было фривольных надписей — мне бы и недели не хватило, чтобы все прочитать. Как говорила моя добрая подруга Ана-Фруэния Форс-Мошинская, руки бы поотсекать тем, кто портит мебель и неокрепшие умы молодежи. Я была часто с ней согласна, и этот раз — не исключение.
Странно, но на нас никто не обращал внимания. Обычно, когда в селе появляется кто-нибудь новенький, на него тут же устремляются заинтересованные взоры местных жителей.
Убедившись, что на скамейках нас не ожидает ничего опасного, мы устроились за только что освободившимся столом. Кузьмяк тут же уселся возле меня, а Вэр расположился напротив нас. За окном уже совсем стемнело, но в трактире было очень светло. Хозяин явно не скупился — почти на каждом столе стояли свечи, правда заговоренок не было, но это-то как раз и не удивляло, учитывая их стоимость. У меня самой было всего три заговоренные свечи. Нет, уже четыре — одну я забрала из дома Элеи Шамской. Все равно за работу мне не заплатили (один вредный паучишка слишком рано меня оттуда утащил, до того, как со мной рассчитались), поэтому угрызения совести даже и не пытались нарисоваться на горизонте моей души.
— Ну и где обещанная Мафутка? — нахмурился Вэр, оглядываясь по сторонам. — Не пристало мою милую девочку так долго морить голодом.
Мы с Кузьмяком укоризненно уставились на арахноида, и тот, поняв, что ляпнул что-то определенно не то, прокашлялся и сделал вид, будто ему весьма интересны сочинения неизвестных авторов, оставленные в назидание потомкам на ни в чем не повинной древесине.
— Кира, — фамильяр легонько потрогал меня лапкой по ноге. — Покорми, пожалуйста, свое несчастное домашнее животное. Оно очень голодное и, если ему никто в совсем-совсем ближайшее время не позволит заморить крохотного, но такого настойчивого червячка, то оно… Оно… Оно не отвечает за последствия!
— Ух ты! — присвистнул Вэр, опершись подбородком о ладонь. — А он действительно пошел в тебя. А я-то все гадал, почему твой фамильяр так мало говорит и так вежлив со мной! Думал, может, ты что-то не так сделала во время обряда.
— Как ты мог обо мне такое подумать. Да мне бы Наставница голову оторвала, если бы все на зубок не выучила! Это Кузьмяк тебя бо… стеснялся. Ничего, скоро он к тебе привыкнет и тогда…
— Хозяйка моя… любимая, — ярко-желтые глазки фамильяра превратились в щелочки. — Я, конечно, тебя очень люблю, но даже моя искренняя привязанность к тебе не позволяет мне долго сдерживать все возрастающее раздражение!
Вэр уже вовсю хохотал, откинувшись на спинку скамьи. А фамильяр, убедившись, что со стороны садиста-паука ему ничего больше не угрожает, и вовсе разошелся, начав подвывать и поскуливать, как собачонка, у которой перед носом держат мозговую косточку и тут же ее убирают, как только псина пытается ее схватить. Положение спасло только то, что к нам подошла Мафутка.
Если честно, то девушка просто-напросто пробегала мимо нашего стола, не обращая внимания на наши призывы. И тогда я, не выдержав, наступила на ее длинную юбку, и та опасно затрещала, слегка обнажив белоснежные панталоны. А трактирщик зря волновался. Раз панталоны на месте — значит не все еще потеряно.
— Эй! — возмутилась девица. — Вы что творите, нелюди!
Я довольно ощутимо пнула Вэра под столом, и тот, правильно расценив мой красноречивый намек, тут же принял позу «дамского угодника». Он взял девушку за руку и спрятал ее ладонь в своих, слегка поглаживая тонкие девичьи пальцы.
— Милая прелестница, отчего же Вы до сих пор не удостоили нас своим вниманием? — ворковал мой друг, а дочка трактирщика с каждым новым словом арахноида все больше превращалась в тающее под палящим солнцем масло. — Без Вас здесь было так уныло и холодно. Я даже не представлял, что на душе может быть столь тоскливо. Но стоило Вам только появиться, как в моем сердце тут же запели птицы. Я покорен! Создания прекраснее вас я не встречал за всю свою жизнь. И поверьте, мне есть с чем сравнивать. Вы подобны волшебной луне, окруженной яркими звездами. Вы подобны солнцу на безоблачном синем небе. Вы подобны….