Наследница забытой усадьбы
Шрифт:
— Взаимно.
Юноша буквально побежал вперед, чтобы открыть мне дверь. Как только я переступила порог в нос ударил аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба.
— М-м-м, — произнесла качнув головой и втянув носом весьма аппетитные запахи. — Как же вкусно пахнет.
— Леди Шорсли, добрый вечер. Зовите меня просто Эдлин.
Встретила меня миловидная женщина маленького роста лет пятидесяти. Ее каштановые волосы были покрыты чепцом со множеством мелких складок, широкая блуза, пышная
— Уильям прожужжал нам все уши про вас.
— Добрый вечер, примите от меня небольшой подарок, — я протянула корзинку.
— Благодарю. Проходите в гостиную.
Я вошла достаточно в просторную комнату. В центре стоял большой стол, покрытый скатертью из грубого холста. Два буфета с посудой, полки с разной домашней утварью, камин и диван у одной из стен — вот и вся обстановка. Но было какое-то особое тепло в этой комнате и уют.
— Леди Шорсли, садитесь на диван — услужливо предложил Уильям. — Скоро подойдет отец и будем пить чай.
Эдлин уже вовсю накрывала на стол.
— Могу я вам чем-то помочь?
— Ну что вы, разве гости должны это делать? Я сама.
Я чуть было не ляпнула: «А у нас помогают и посуду даже моют». Вот бы потом объясняй где-это у нас…
Стол буквально ломился от блюд к ужину: запеченное мясо с корочкой, нарезанное тонкими ломтиками; румяный хлеб, посыпанный маленькими зернами; пудинги, сладкая выпечка, мед, ягоды и мои пирог в центре.
Хлопнула дверь. В комнату вошел отец Уильяма. Мы уже были знакомы.
— Леди Шорсли, как хорошо, что вы приняли приглашение нашего сына.
Это был достаточно высокий мужчина, крепкого телосложения с небольшим «пивным» животиком и совершенно лысый. Но последнее обстоятельство его нисколько не портило, напротив придавало значимости образу и уважения его годам.
— Добрый вечер, мистер Бакер.
— Бросьте. Просто Берджесс. Эдлин, я чертовски голоден.
— Прошу всех к столу
Члены семьи Бакер оказались очень приятными собеседниками. О чем мы только не успели побеседовать во время ужина. Обстановка располагала. Крепкий чай на травах дурманил голову. Но в ней крепко сидела одна мысль, когда же перейдем к главному.
— Леди Шорсли…
— Можно просто Ильена, — я решила поддержать дружеский настрой.
— Кхе-кхе, — прокашлялась миссис Бакер. — Ильена, сын рассказал, что вы тоже проявляете интерес к различным рукописям, — Эдлин окинула меня изучающим взглядом. — Правда вы так молоды. И это очень неожиданно.
— Да. Мне интересно разгадывать все то, что покрыто тайной. А больше всего мне интересны пергаментные свитки.
Эдлин оживилась. Пока мужчины в два рта уплетали мясо с хлебом, она перешла на шепот:
— После ужина я покажу вам кое-что.
Я заерзала на месте
— Сегодня я буду читать, — кротко произнесла мать Уильяма и взглянула на мужчин. — Вы будете слушать? Хотя мы можем это сделать и женской компанией. Правда, Ильена?
Я кивнула.
«Стратег», — подумала я о хозяйке. И пригласила, и в то же время дала понять, что нам нужно побыть вдвоем.
Уильям было раскрыл рот, чтобы сказать «да», но отец опередил его.
— Сегодня без нас. Нам с сыном нужно заняться хозяйством.
Я с облегчением выдохнула. Так все-таки лучше.
Эдлин быстро убрала со стола. Я присела на диван. Женщина вышла из комнаты, а спустя время вернулась с небольшой шкатулкой в руках. Она присела рядом со мной.
— Вот мои сокровища.
Мать Уильяма аккуратно открыла крышку шкатулки. В ней лежало несколько свитков, пожелтевших листов.
— Вот это все мне удалось прочитать. Я выучила наизусть, о чем здесь написано.
— Вы разрешите мне посмотреть?
— Да, конечно.
Я потянулась рукой за свитком из темного пергамента.
— О! Это очень древний пергамент. Здесь не только буквы, но и разные рисунки. Было очень сложно.
Я развернула лист. Этого не могло быть. На темном от времени пергаменте были начертаны те же буквы и знаки, что и на свитке из футляра. Волнение захлестнуло меня, но я старалась держать себя в руках.
— Эдлин, мне так интересно. Что же здесь?
Женщина закрыла крышку на шкатулке и отставила ее в сторону, на угол дивана.
— Несколько месяцев ушло на то, чтобы его прочитать. От него веет тайной и смертью. Я сейчас. — Эдлин закрыла глаза, видимо, пытаясь вытащить из памяти нужный текст.
— Слушайте: «Тот, кто держит этот свиток в руках, станет обладателем истины и богатства, которое после смерти леди…хранится в темном свете и охраняется духом. Стань лицом на восток, от вершины и сделай сто шагов. Поверни направо, вход в пещеру… нужно сказать…»
От услышанного сердце колотилось в груди так громко, что его стук отдавался в уши. Я понимала, что между этим текстом и моим есть связь.
— А что означают пропуски в вашей речи. И как звали леди?
— К сожалению от времени на местах сгиба стерлись некоторые слова и знаки, поэтому я так и читала.
Эдлин, еще зачитала несколько менее интересных для меня текстов. Я с умным видом прослушала их, не вникая особо в смысл. Мы еще поболтали о разных мелочах. Договорились встречаться чаще.
В усадьбу я не шла. Я бежала. Мне не терпелось достать свиток и попытаться его прочитать. Эдлин была так добра, что разрешила списать мне некоторые буквы и знаки, которые она разгадала.