Наследница
Шрифт:
Во дворе дома, где долгие годы проживал отец Алены, к ним подошла пожилая женщина и с любопытством спросила:
– Что вы теперь будете делать с квартирой? Продавать?
– Не знаю, – уклончиво ответила Алена, – мы еще не решили.
– Но с оформлением наследства нет проблем? – продолжала допытываться тетка.
– Все нормально, – сухо ответила Алена.
– Кто это? – поинтересовался муж, когда они отошли на достаточное расстояние.
– Это Кася, она живет в соседнем подъезде, через стенку с папиной квартирой. Единственная из всех соседей все время интересуется, нет
– А ей-то какое дело?
– Не знаю. Может, просто очень любопытная. Я, когда только приехала и пошла первый раз к нотариусу, с ней сразу же столкнулась, Кася меня ранним утром догнала на остановке и все допытывалась, что я собираюсь делать. Лена говорит, что у любознательной соседки есть сын и у него репутация не очень хорошая. Занимается мелкой коммерцией, имеет какие-то денежные проблемы, долги. Лена рассказывала, что не задолго до смерти отца, она встретила сына Каси в подъезде, он спускался с папиного этажа. Лене это почему-то не понравилось. На её вопрос, что он, собственно, тут делает, с раздражением ответил, что ему почудился запах газа и он пришел проверить.
– Эта Кася может многое знать. Раз она живет через стенку от квартиры твоего отца, она могла слышать, что происходит, например, какие-нибудь стоны или шум, – предположил Максим.
– Теоретически, это так. Стены в доме довольно тонкие, это же хрущевка.
Не успели супруги переступить порог квартиры, как раздался телефонный звонок. Бывшая коллега отца Анфиса, с которой он совместно вел изостудию, предложила встретиться и поговорить. Договорились, что она подъедит через часок.
Максим тем временем зашел на кухню. Он нашел коробку с письмами и, перебрав их, обнаружил нужное.
– Алена, – сказал Максим, – я нашел письмо из милиции. Оно подписано участковым по фамилии Касъяник. Такая же фамилия и у нотариуса. Остается вопрос, кем они другу приходятся.
– Я сначала даже не обратила внимание, что у участкового и нотариуса фамилии совпадают. Как это понимать? У меня голова идет кругом. У меня куча подозреваемых. Неужели эта маленькая хрущоба такого стоит? У папы не было антиквариата, дорогостоящих украшений. Стоило из- за этого убивать?
– Ну это тебе кажется, что не стоило. А некоторые люди могут убить и за меньшее.
– Но действующих лиц как-то уж очень много. Мне теперь подозрительна еще и Кася … вместе с её сынком – коммерсантом. А этот парень – студент, который приходил на поминки. Вот уж кто подозрителен! Он мне сказал, что занимается в секции альпинизма и просил подарить картину «Горы», чтобы повесить в секции. Лена говорит, что отец спал с открытым балконом, зимы в Бресте мягкие, не то, что в Сибири. Пожарные вошли через балкон и открыли квартиру, поэтому дверь и не была взломана. Следовательно, студент-альпинист мог проникнуть в квартиру через балкон. Это легко сделать с крыши, имея альпинистское снаряжение. Или он мог украсть у папы ключ и сделать дубликат, судя по всему, он бывал у отца дома.
– Но есть ли между подозреваимыми какая-то связь? Если все в сговоре, то на человека получается совсем не много денег, если после преступления реализовать квартиру. Попытки
Алену заявления Максима о том, что медали большой ценности не представляли, слегка задели, но она промолчала.
Анфиса представляла собой образчик женщин, целеустремленных, активных, работающих до глубокой старости, и параллельно увлекающихся какой-нибудь йогой, моржеванием или еще чем-то подобным. Невысокая, худенькая, она была одета в джинсы и спортивную куртку, из-под беретика выбивалась кокетливая волнистая седая челка. Анфиса преподавала на кафедре и последние несколько лет вела изостудию для студентов вместе с отцом Алены. Она являла собой яркий образчик старой советской интеллигенции.
Анфиса с ходу сообщила, что смерть Александра Черных ей кажется не естественной и подозревает она – кого бы вы думали – работника, который клеил у отца Алены обои. Строительный рабочий был мрачный, грубый и с первого взгляда не понравился коллеге отца.
– Вот где он нашел такого работника? – восклицала в гневе преподавательница. – Вы посмотрите, как наклеены обои! Вкривь и вкось. Я и то бы лучше наклеила.
С этим утверждением трудно было не согласиться. Часть обоев уже местами отошла от стены и висела. Даже верх не был выровнен и выглядел как бы уступами. Алена тоже подумала, что даже она наклеила бы лучше и что работник был какой-то странный и явно не профессиональный.
– Я не понимаю, где Александр нашел такого ценного кадра, – продолжала сердиться Анфиса. – Мало того, что вообще не умеет ремонтировать, так к тому же работник был такой неприятный, смотрел изподлобья, все время огрызался. Надо посмотреть по записным книжкам, может, где-нибудь есть координаты этого умельца. Возможно, остались какая-нибудь квитанция или запись?
Алена не испытывала особого энтузиазма по поводу данного совета. Поискать, конечно, можно, но маловероятно в этом обилии всевозможных бумажек что-нибудь найти.
– Красивая репродукция, – сказала Анфиса, подходя вплотную к портрету Джоконды. – У неё вид такой… мудрый. Как будто она знает все, что происходило в этой комнате. А Вы, Алена, учились где-нибудь живописи? Вам же сам бог велел, папа Ваш всю жизнь учил молодежь.
– Я ходила в изостудию, – ответила Алена, для которой это было больной темой.
– Ну и почему не стала поступать на архитектурный факультет или в художественное училище? Александр говорил мне, что у Вас есть способности, он смотрел Ваши работы.
– Не знаю, так получилось, – уклончиво ответила Алена.
Причина была в том, что она сомневалась в своих возможностях. Вот если бы отец позанимался с ней, подготовил к экзаменам. Алена критически относилась к своим способностям, она считала, что ей было далеко до сободного и уверенного рисунка, свойственного отцу. А малоталантливым художником Алена быть не хотела. Она думала найти свой путь, но он так и не находился.