Наследница
Шрифт:
— Война?
— Да. И ты сама об этом говорила. Помнишь, когда пришло письмо от пана Яноша? В Польше до сих пор нет единого мнения по поводу будущего короля. Если вмешается Россия, то и Франция не останется в стороне, это тебе и так известно, об этом тебе говорил де Бретон. Но если начнётся война, вернуться в Польшу будет ой, как трудно!.. Или ты не собираешься туда возвращаться? Ведь здесь — твоя родина.
— Я об этом думала.
— И что?
— Я не знаю, — призналась Элен, глядя в сторону. — Меня как будто рвут на части. Я хочу остаться и хочу вернуться. Юзеф, разве может быть у человека две родины?
—
— Нет. Я не согласна. Мне не может быть хорошо в чужой стране. Это как с домом. Можно зайти, посмотреть, искренне восхититься. Но в нём всё чужое, не твоё. Всё устроено не так, как ты привык, как бы устроил сам. Вещи стоят не так, окна и двери сделаны не там. И хочется вернуться домой, туда, где всё привычно, всё по-твоему, пусть даже там всё убого.
— Значит решение принято, — грустно улыбнулся Юзеф, — ты останешься здесь.
— Нет. Не принято. В том-то и проблема, что я ощущаю себя дома и здесь, в России, и там, в Польше. Поэтому и не знаю, где же всё-таки моя родина. Сейчас меня держат здесь те дела, ради которых я и приехала, но останусь ли я в России потом?.. Не знаю.
— Тогда давай пока что решать проблемы помельче. Как я понимаю, для того чтобы найти хоть Григорьева, хоть Забродова нужно из Петербурга уехать. Когда ты это собираешься сделать?
— Сначала нужно пару раз хоть что-то сообщить де Бретону, будь он неладен. А для этого нужно встретиться с людьми Бирона. Так что поездку придётся пока отложить. Кстати, хорошо бы выяснить, что говорят при дворе об исчезновении Лосева.
— Почему же об исчезновении? Его нашли достаточно быстро. Дом снимался от его имени, хозяин, вернувшись через два дня и найдя труп, сразу поднял тревогу. Так что всем известно, что он умер.
— А как получилось, что об этом знаешь ты, и не знаю я?
— Ну, ты же всё больше молчала, даже попытки начать с тобой разговор не приводили ни к чему. Вот я и решил сообщить тебе все новости как-нибудь после.
— И как же объясняют его смерть?
— Подробностей не знаю, но особых сожалений, по-моему, ни у кого нет, если не считать тех, кому он остался должен. Да ещё квартирная хозяйка.
— Он что, был таким уж выгодным постояльцем? Она-то что печалится?
— Да нет! — засмеялся Юзеф. — Постоялец интересовал её совсем в другом смысле. Скажем так: она имела на него виды. И думаю не беспочвенно. Я видел её как-то раз. Она не молоденькая, но хороша собой. То, что называется «аппетитна». А Лосев, как известно, был человеком… э-э… пылким. Так что у хозяйки вполне могли появиться кое-какие надежды.
Элен вдруг стало неприятно, когда Юзеф стал описывать квартирную хозяйку Лосева. Она поспешила вернуться к предыдущей теме.
— И что, никто не интересовался, что произошло?
— Интересовались наверно, — пожал плечами Юзеф, — но со мной, сама понимаешь, никто ничего обсуждать не будет. Вот начнёшь снова выезжать и всё сама выяснишь.
— Да, это непременно.
— Только продумай хорошенько, как себя вести. Ведь в последнее время Лосева считали твоим «рыцарем». Вы так часто появлялись вместе.
— Ну, и что?
— Скорее всего, тебе
— Мда, — Элен вздохнула. — Ладно, притворяться мне не привыкать.
— Будешь изображать печаль?
— Нет. Буду говорить, что мы незадолго до его смерти поссорились. Что я видела его с другой женщиной. Это будет вполне соответствовать тому, что обнаружилось рядом с телом господина Лосева.
— А что там обнаружилось? Мне ты ничего не сообщила.
— Там остались доказательства того, что с ним была женщина. И не просто присутствовала там, а… развлекала господина Лосева.
— В самом деле? И ему понравилось? — у Юзефа сразу изменился тон. — Чем же ты его развлекала?
— Я?.. Ты опять за своё? Ну, сколько можно! Знаешь, мне как-то не хочется тебе ничего объяснять. Получится, что я вроде как оправдываюсь, а оправдываться мне не в чем, — Элен немного помолчала, борясь с раздражением. Молчал и Юзеф, ожидая продолжения. — Ладно. Уходя оттуда, я оставила на полу несколько предметов одежды, принесённых специально для этой цели. Это предосудительно?
Юзеф всё так же молча смотрел на неё, потом опустил глаза.
Вскоре Элен получила указания, что сообщить де Бретону. Это, как всегда, была полуправда. Но на этот раз правды было больше. Её просто не удалось бы скрыть даже при большом желании. В апреле в Польше начал работу конвокационный сейм. На нём должны были обсуждаться кандидаты на польский престол. Мнение по этому поводу русской царицы и её министров не могло остаться неизвестным в Европе, и глупо было бы пытаться кого-то обмануть. Но была надежда на нюансы. Де Бретону было доложено, что царица сомневается, поддержат ли её Австрия и Пруссия, если Россия начнёт военную операцию, чтобы противодействовать избранию Лещинского. Да, между странами подписан договор, но кто поручится, что в последнюю минуту они не откажутся от соблюдения его условий. А тут ещё Швеция рядом — давний враг России… Так что разговоры при дворе шли разные. По словам госпожи Соколинской, многие склонялись к тому, что будут приложены все усилия, чтобы на троне в Польше оказался человек, удобный правительству Анны Иоанновны, но эти усилия останутся в рамках дипломатии и интриг. Вряд ли Россия решится на открытое военное противодействие сторонникам Станислава Лещинского в Польше, а значит — Франции. Разговор с де Бретоном состоялся в царском зверинце. Оба стояли у решётки и делали вид, что увлечены наблюдением за медведями.
— Погодите, сударыня. Всё это хорошо, и звучит вполне логично и разумно, — сказал де Бретон, выслушав Элен. — Но мне известно, что недавно здесь, в Санкт-Петербурге, состоялось совещание, на котором присутствовали министры, члены Сената и генералы русской армии. Мне также известно, о чём там шла речь. Они обсуждали возможность ввода русской армии в Польшу в случае избрания Лещинского. Что вы скажите на это?
— Месье де Бретон, я не политик и не военный, я не могу знать, о чём говорилось на каком-то совете, надеюсь, это вы понимаете. Если тема, заинтересовавшая вас, будет обсуждаться в свете, вы узнаете, что думают и говорят люди по этому поводу. Пока что я не слышала даже о том, что такой Совет имел место. Дайте мне время, и я узнаю.