Наследнички 5
Шрифт:
В гостинице портье проводил нас недоумённым взглядом. На его лице крупными буквами было написано, что он где-то видел этого светловолосого мужчину, но никак не может вспомнить, где именно.
Когда мы поднялись в номер, отец осмотрелся по сторонам и присвистнул.
– Однако. Я в таких никогда не жил. – Наконец, произнёс он.
– Простые смертные, такие как Артём Гусев, не привыкли терпеть тяготы и лишения, – ответил я ему усмехаясь. – Им не нужно показывать стойкость перед лицом бытовых трудностей.
– Это ты ещё
– М-да, – отец покачал головой. – Ладно, перед смертью не надышишься. Я хотел с вами серьёзно поговорить. Не знаю, как начать, – он поморщился. – В общем, я не родился Константином Керном. А после смерти занял его тело. Костик в тот момент как раз к месту силы ехал и все изменения, в том числе и в характере, даже родные списали на инициацию, – быстро проговорил отец и замолчал.
Мы с Ромкой переглянулись. Отец с беспокойством смотрел на нас, тогда я, вздохнув, ответил.
– Мы знаем. То есть, нам неизвестны подробности, но вот про то, что твоя душа прибыла вообще из другого мира, нам известно. – Он долго смотрел на меня не мигая. Мне даже стало слегка не по себе от его пристального взгляда. Чтобы скрыть нервозность, я упал на диван и, посмотрев в глаза, так похожие на мои собственные, добавил. – Пап, я провёл незабываемое время в обществе Верна. И большую часть этого времени мы находились в свёрнутом пространстве. Если всё пересчитать, то я с ним наедине провёл несколько лет. Неужели ты думаешь, что этот гад не завалил меня намёками насчёт тебя?
– Мы долго с Андрюхой анализировали эти намёки и намёки этой твари Кары, – Рома сел рядом со мной, – и пришли к выводу, что это ничего не меняет. Какая разница, если все, кому ты дорог, узнали тебя как раз после той инициации. Значит, настоящего Костю Керна никто, включая родную мать, толком и не знал.
– И получается, что даже бабушка с дедом Виталием знали и любили именно тебя, – добавил я.
– И вам всё равно? – отец слабо улыбнулся.
– По крови мы Орловы и Керны, – вставил Ромка.
– И Стояновы, ты забыл про Стояновых, – мрачно напомнил я ему.
– Вот про кого мне хотелось бы забыть, так это про Стояновых, – Ромка закатил глаза. – У нас чудовищная наследственность, и ты здесь вообще ни при чём.
– Рома, меня называли Тёмным Властелином. Я творил жуткие вещи, по-настоящему жуткие, – отец, похоже, решил исповедаться до конца.
– Папа, тебе подчинились семейные дары, тебя признал Кодекс, а на мой зов отзываются орлы. К тебе пришёл чеширский кот. Какие ещё доказательства тебе нужны, чтобы понять, ты – Орлов! А в голове у всех свои тараканы. – Я махнул рукой.
– Андрей, ты не понимаешь, – он покачал головой. У меня сложилось впечатление, что отец хочет убедить нас в том, что он когда-то был чудовищем, и, возможно, им остался. Но ему не
– А, по-моему, это ты не понимаешь, – Ромка встал, подошёл к столу и порылся в документах, которые мы получили от Александра Стоянова сегодня с курьером. Там кроме документации на уже отправленного в Содружество оружия, была предварительная спецификация чего-то, носившего рабочее название «Вихрь гнева». – На, полюбуйся. И скажи, мы должны больше опасаться наследственности, доставшейся нам от воина и властелина, пусть и отличающегося определённой продуманной жестокостью, или от человека, способного придумать оружие, творящее такое?
Отец долго смотрел на него, потом взял документы и начал читать. По мере того как он читал, его глаза расширялись всё больше и больше. Наконец, он осторожно положил бумаги на стол.
– Он не собирается его делать? – спросил он, глядя при этом на меня.
– Понятия не имею, – я развёл руками. – По телефону дед сказал, что оно ему пришло в голову от радости, ведь контракт здесь в Содружестве так хорошо и быстро был заключён. Он даже не ожидал, что всё так удачно сложится, и обрадовался. А теперь ответь, ты от радости великой тоже мог придумать хрень, способную стереть с лица земли огромный город, размером со столицу, уничтожив абсолютно всё живое? При этом умирать это живое будет далеко не безболезненно и достаточно долго, чтобы эту боль прочувствовать до конца.
– Я вот только одного не понимаю, зачем ему понадобилось воду преобразовывать в кислоту, когда уже всё будет закончено? – Ромка озадаченно потёр подбородок.
– О, я тебе сейчас объясню, – я встал и остановился напротив брата. – Догадался, знаешь ли, задать ему этот вопрос, когда он звонил насчёт этих бумаг. Если пойдёт внезапно дождик, во время применения этого… этого… в общем, этого, то преобразование необходимо, чтобы вода не смогла уменьшить действие яда нарывного действия, распылённого во вторую стадию раскрытия боевой части.
– Пока я жив, Стоянов не сделает эту дрянь, – наконец, отец отошёл от прочитанного и внимательно на нас посмотрел. Видимо, ищет в нас свою покойную жену, чтобы понять, насколько сильно мы всё-таки похожи на прекрасную Анну, а значит, и на её ненормального отца.
Телефонный звонок прервал размышления отца. Он посмотрел на номер и ответил, активировав громкую связь.
– Ершов, что случилось? – спросил он, не отводя взгляда от Ромки.
– Непримиримые что-то делают! – раздался встревоженный голос Кирилла. – Они какой-то ритуал проводят, или что-то ещё!