Наследницы
Шрифт:
Кейт не нужно было упрашивать, и, пока она говорила, Ролло утвердился в подозрении, что в Колорадо с ней произошло что-то очень важное. Подумаешь, паломничество в Мекку, желчно подумал он.
— А Чандлер? Как он себя вел? — небрежно бросил Ролло, когда она кончила рассказывать.
— Он был очень любезен, — сдержанно ответила Кейт, но покраснела и уткнулась в бокал. Ролло, который видел Кейт насквозь, почувствовал укол ревности, но, поразмыслив, решил, что в отношении Блэза Чандлера Кейт может не питать никаких надежд.
— Интересно, почему он не сказал жене, на каких сокровищах сидит его бабка? — обронил он.
— Он ни за что этого не сделает, — с жаром ответила Кейт. Румянец на ее щеках стал гуще. — Я уверена. Он очень привязан к бабушке, а она не согласится ничего продать, пока жива.
— Но когда она умрет, все достанется ему.
Он видел, что удар достиг цели, но она упрямо покачала головой.
— Все равно он этого не сделает.
— Куда же делся тот высокомерный мерзавец, которого ты не выносишь? — едко поинтересовался Ролло.
— Никуда. Но таким его любит его бабка. И верит ему.
— Кажется, ты добилась больших успехов за эти несколько дней.
Лицо Кейт снова замкнулось. Больше она ничего не стала рассказывать, и Ролло почувствовал легкую панику. Прежде он был единственным человеком, который имел ключ к сердцу Кейт Деспард. Теперь она вдруг сменила замок. Он попробовал другой ход.
— Я только хочу, чтобы этот безумный уик-энд не заставил тебя изменить убеждений, — объяснил он, слегка пожав плечами.
— С которыми ты вечно не согласен?
Это было уже лучше.
— И буду не согласен.
Потом он перевел разговор на другие темы: рассказал об аукционе, происходившем в ее отсутствие, где один араб, у которого пять лет назад не было ничего, кроме двух жен и четырех верблюдов, выложил четыре миллиона фунтов за Тициана с эротическим сюжетом.
— ..ему наплевать на высокое искусство. Все, чего ему нужно, это повесить картину в своем шатре и пялиться на эти необъятные задницы, — говорил он с нескрываемым отвращением. — Сезанн ушел, как ты и предполагала, к Ломбарди. Думаю, у него уже есть на примете какой-нибудь калифорнийский толстосум. — Он замолчал и стал разливать вино. — Однако… — Кейт насторожилась. Эта мастерски выдержанная пауза означала грядущее откровение. — Все только и говорят, что о Гонконге.
Пока еще ничего не объявлено, но ходят слухи, что Пиранья готовит «Аукцион века». Некий гонконгский миллионер, уловив в воздухе запах коммунистических перемен, собирается выставить на продажу самую выдающуюся коллекцию китайского искусства. Говорят, ничего подобного свет не видел. Это будет еще не скоро, но цифры называют такие, что нам ее ни за что не догнать.
— Сколько? — спросила Кейт.
Ролло выразительно пожал плечами.
— Тридцать-сорок миллионов долларов. — И, увидев расстроенное лицо Кейт, добавил:
— А ты только что упустила уникальную коллекцию…
Кейт вздохнула. Ролло обижен и злится. У него невероятная интуиция, и он не мог не заметить, что с ней в Колорадо что-то произошло. Он всегда видел ее насквозь. Но ревности Кейт от него не ожидала, хотя удивляться тут нечему. Всю ее самостоятельную жизнь Ролло имел на нее огромное влияние. Она обращалась к нему каждый раз, когда нуждалась в поддержке, а когда он сел на мель, благодушно взяла его в свое дело. Тогда это ее устраивало. Но не сейчас.
Он уже намутил воды в «Деспардс». Официально Кейт назначила его личным помощником, но он со свойственной ему самонадеянностью взял на себя роль серого кардинала, последней инстанции в любом решении. Уже не раз Кейт приходилось улаживать конфликты, успокаивать обиженных и утешать оскорбленных. Теперь она поняла, что Ролло недоволен тем, что она наладила отношения с Блэзом Чандлером. Он всегда был единственным мужчиной в ее жизни, и любое влияние будет воспринимать как угрозу собственному положению. А это означает, что он ни перед чем не остановится, чтобы это положение сохранить. Придется его отвлекать.
Она тоже встала, начала вытирать посуду, искоса наблюдая за ним. Он мыл тарелки со своей обычной скрупулезностью, но по тому, как он ставил их на сушилку и орудовал губкой, было видно, что настроение у него отвратительное. О том же свидетельствовали два ярких пятна на обычно бескровных щеках. С чувством, похожим на жалость, она поняла, что Ролло боится.
Надо было спасать положение.
— Разве нам нечего продавать? — примирительно сказала Кейт. — Я буду стараться изо всех сил. Ведь ты уже добыл целых шесть первоклассных Пикассо. Конечно, мы их выставим, когда год уже начнется.
Немного смягчившись, Ролло пробормотал:
— Можно подумать, что ты от меня этого не ждала…
— Конечно, ждала, — искренне сказала Кейт. — Я знаю, что от тебя следует ожидать только самого лучшего;
Пятна на щеках постепенно стали исчезать.
— Только прошу тебя, не жди слишком многого от Блэза Чандлера.
— Я ничего и не жду, — тихо произнесла Кейт. — Не такая я дура.
Ролло метнул на нее быстрый взгляд. «Да, — подумал он, — лучшее, что Кейт досталось от Сьюзан, — это здравый смысл».
И тут же на выручку подоспел его собственный.
— Мне кажется, ты правильно поступила, что повела себя не так, как его жена, проявила бескорыстие. Если, как ты говоришь, он сильно привязан к бабке…
— Да, — вставила Кейт. — Очень.
Ролло кивнул и слил воду из раковины.
— Тогда это был очень верный шаг. Я слышал, он ведет себя по отношению к старушке как верный рыцарь.
— Она и сама может за себя постоять, — сухо заметила Кейт.
— Ну-ка, расскажи мне о ней, — попросил Ролло.